Мария Ивановна Арбатова, Шуммит Датта Гупта
Испытание смертью или Железный филателист
Хотим выразить огромную благодарность за помощь в предоставлении материалов для сценария и романа
Руководителю Пресс-бюро Службы внешней разведки Сергею Иванову
Заместителю руководителя Пресс-бюро Службы внешней разведки Сергею Гуськову
Историку Пресс-Бюро Службы внешней разведки Елене Барабановой
Президенту Международной контртеррористической тренинговой ассоциации Иосифу Линдеру
Глава первая
КАМЕРИНО
Как всякий немец, Отто Шмидт любил жару. Жители Германии не избалованы жарой, считается даже, что умеренный и ровный немецкий характер обусловлен тем, что страна лежит в умеренном климатическом поясе.
А нынешняя жара в Камерино, уютно вписавшемся в Апеннины, пересекающие «итальянский сапог» с севера на юг, казалась блаженством. На высоте четыреста метров над уровнем море она не пекла, а ласкала и не шла ни в какое сравнение со знакомой Отто липкой жарой Средиземноморья и сухой, изматывающей жарой пустыни.
Он присел за столик маленького уличного кафе, пристроенного к стене древнего здания, и закурил. На фоне серого выщербленного камня стены пылали и кудрявились красноватые листья винограда. Солнце щедро заливало столик и безлюдную пыльную улочку, помнящую тяжелую поступь умбрийских камертиев.
На горизонте зеленела роща, и Отто казалось забавным, что посреди древних итальянских камней, совсем как в Германии, шелестят широкими листьями каштан, граб, ясень и даже дуб.
Он помнил, что фрукты поспевают в Камерино не так охотно, как в субтропических предгорьях Апеннин, где ветки трещат и подламываются под тяжестью плодов, а голова кружится от запаха цветов.
Но строгая чистота горной Италии манила Отто больше крикливой и пестрой стихии больших городов. Видимо, напоминала его уютную, сдержанную и четко выстроенную Германию.
Молодой официант вылетел из-за барной стойки, как черт из табакерки. По блеску в глазах было ясно, что, как всякий итальянец, он извелся без общения в пустом кафе.
— Что желает синьор?
И впился в Отто радостными зелеными глазами. Это ведь миф, что итальянцы темноглазы, они в основном голубоглазы и зеленоглазы, как море, на которое они смотрели столько веков.
— Что порекомендуешь из местного? — спросил Отто на отличном итальянском.
— Если синьор первый раз в Камерино, советую «пан-ночиато» и наш славный анисовый ликер «Варнелли»! Такого ликера синьор не попробует больше нигде!
— Я учился в Камерино в школе искусств имени Данте Алигьери. Правда, это было давно… Неси ликер и подскажи: я правильно иду в сторону старой церкви?
— Пойдете вверх по нашей улице, и церковь сама встанет у вас на дороге. Но, синьор, клянусь Мадонной, там совершенно нечего смотреть! Не понимаю, что вы, иностранцы, находите в этой свалке старых камней?
— Это не свалка старых камней, а жемчужина средневековой архитектуры! — назидательно поправил Отто.
Официант сделал гримасу, выражавшую полное недоумение. Похоже, он готов был болтать о чем угодно, лишь бы не выполнять заказ.
— Какая там жемчужина, синьор? Пыльные развалины, каких везде полно… — Тряхнул каштановыми кудрями и протестующе взмахнул руками, но так и не двинулся в сторону ликера.
— Сам подумай, кто бы взбирался на Апеннины в городишко на несколько тысяч человек, если бы не эти пыльные развалины? И как бы ты без них заработал себе на хлеб? — напомнил Отто.
— Синьор не знает, что наш город славится не развалинами, а университетом! К тому же здесь родился поэт Уго Бетти! Он попал в Первую мировую в немецкий плен и написал там книгу! — Официант похвастался таким тоном, словно был родней этому самому Уго Бетти. — И скажу вам честно, если б здесь совсем не было туристов, я бы с чистой совестью уехал в большой город, как мой младший брат! А эти призраки прошлого, синьор, создают обманчивую перспективу, чтобы не пускать нас в большой мир. Извините, забыл про ликер! Сейчас принесу!
Он неторопливо пошел за барную стойку и вернулся через пару минут с ликером.
— Раз вы учились в школе Данте Алигьери, то, наверное, вернулись найти кого-нибудь? — спросил он с заговорщическим видом.
— Кого? — удивился Отто.
— Какую-нибудь девушку из прошлого… — подмигнул официант. — И хотите глянуть на нее одним глазком, хотя прекрасно понимаете, что у нее уже пятеро детишек и ленивый лысый муж, которого не волнует ничего, кроме молодого вина и футбола. Но ложась спать, она вспоминает ваши свидания двадцатилетней давности!