Телефон на его рабочем столе задребезжал. Бруно не сразу расслышал это, стоя у окна, оглушенный парижским ливнем, отчаянно бьющимся о жесть водостоков. Он вернулся к столу и ответил, после чего услышал голос Сальвадоре.
— Сальваторе, как вы? — поспешил осведомиться Бруно. — Очень сожалею о вашей потере. Как прошли похороны матери? Вы все еще на Сицилии?
— Я уже вернулся, синьор… и должен вам кое-что сказать, — взволнованно проговорил его служащий.
Дождь успел исхлестать лицо Бруно, пока он несся от ограды, где забуксовал его лимузин, к вилле. Порывы ветра и густая стена ливня превратили этот отрезок пути в настоящее испытание.
Бруно экстренно вылетел из Парижа. После, телефонного разговора со своим флорентийским дворецким он не медлил ни минуты. Спешил и молился.
Он не мог уразуметь, для чего его кузине все это понадобилось. Никогда никакого приватного уговора, тем более официальной или же тайной помолвки не существовало, только досужая болтовня. После женитьбы Бруно категорически запретил Донате пересекаться с Тэмсин и потчевать ее бабьими россказнями. Однако жену он не посчитал нужным разуверить, предпочитая, чтобы Тэмсин думала о нем как о человеке иного, высшего порядка, многим пожертвовавшем ради их брака. И возможно, это тоже стало очередной его нелепой ошибкой.
Ему даже не пришло тогда в голову поинтересоваться, зачем это в день его вылета в Штаты Тэмсин приехала на его флорентийскую квартиру, настолько он гневался на холодный тон ее прощального письма о том, что прежняя жизнь и работа ей предпочтительнее, чем обитание на вилле Розала. Теперь же все эти вопросы и недоумения вновь стали остры, потребовали разъяснений.
Он вбежал в холл и тотчас бросился к своей экономке с криком:
— Где синьора ди Чезаре?! Батиста бормотала, унимая рыдания:
— Синьор, я не знаю, что произошло. Ее нет уже много часов, телефон не отвечает…
Бруно старательно вникал в стенания пожилой женщины, которая рассказывала о том, что предшествовало исчезновению Тэмсин.
Затем взял машину и поехал по размытым деревенским дорогам. Дворники не успевали расчищать стекло, да и бесполезна была их работа, поскольку все кругом было застлано непроницаемой серой пеленой.
— Матерь Божья! — причитал Бруно. — Тэмсин, где же ты?!
Еле разбирая дорогу, он съехал к разливу реки, вбежал в дом дочери Батисты, но никого там не нашел.
Стоявшие чуть поодаль сельские дома привлекли его своими огнями, мерцавшими сквозь сумеречный туман. Он неистово колотил в двери, с порога крича:
— Вы мою жену не видели, синьору ди Чезаре?! Англичанка, светлые волосы. Она должна была быть здесь сегодня днем…
Жильцы обеспокоенно выслушивали его, но лишь качали головой и разводили руками…
Он медленно рулил по дороге, всматривался в сгущающуюся темноту, перекрикивал дождь и ветер, призывая Бога и свою жену, выставив разгоряченную голову под проливной ледяной дождь.
— Тэмсин! — в отчаянии звал Бруно сорванным голосом.
— Мы здесь, Бруно! — донеслось до него. Он заглушил двигатель и прислушался. Да, слух его не подвел. Это действительно был голос его жены. Он выскочил из машины и по колено в грязи бросился к ней. Она сидела в увязшей в хляби машине с Кариссой и ее детьми. Так они и спасались от дождя и ветра, завернувшись в одеяла.
— Сокровище мое, — прохрипел он по-итальянски. — Как ты?
— Бруно, все хорошо. Машина забуксовала. Места не людные… Прости, я понимаю, о чем ты, — одернула себя Тэмсин. — Со Стефано все в порядке. Только брыкается, — радостно проговорила она. — Хочешь почувствовать? — спросила она, кладя его влажную и холодную руку на свой живот. — Я представляю, как ты напуган, Бруно. Но с твоим сыном все хорошо.
— Я тревожусь не только о нем, родная, — отозвался мужчина.
Тэмсин смутно помнила, как Бруно перетащил всех по грязи в свою машину, как быстро они добрались до виллы, как она оказалась в душе, а муж, стащив с них обоих грязную одежду, трепетно мыл жену вспененной мочалкой.
— Ну вот, милая, теперь все в безопасности, — удовлетворенно констатировал Бруно, когда нервное напряжение отступило. — Но нам нужно объясниться…
— Я очень виновата перед тобой, — поспешно проговорила Тэмсин. — Я не должна была так рисковать, но когда Батиста рассказала об угрозе наводнения и о том, что Кариесе и ее детям нужна помощь…