— Каин будет вашим слугой. Я скажу ему, что так велел daktari.
— Но мне не нужен слуга! — запротестовала Френсис. — Я привыкла сама за собой ухаживать…
— В Нгуи у тебя не будет на это времени, — сказал Саймон. — Каин отлично тебе подойдет. Авель все устроит, да? — Он с улыбкой обернулся к африканцу, сидевшему позади.
— Каин будет хорошо работать, — заявил тот с такой решимостью, что Френсис почувствовала жалость к его брату.
— Но… — начала было она.
— Полагаю, тебе известно, что в госпитале ты будешь управляться одна? — прервал ее Саймон. — В помощниках у тебя только один санитар. У тебя просто не останется на домашние заботы ни сил ни времени. — И он закрепил договоренность с Авелем: Каин будет работать на mama daktari, переводить ей и вообще делать все, что потребуется. Авель только кивал. Потом он привалился к чемоданам, закрыл глаза и мгновенно погрузился в сон.
Френсис же совсем не хотелось спать. Она с интересом разглядывала мелькавший за окном машины пейзаж. Вскоре они въехали в город Арушу, миновали здание, приютившее офисы Восточноафриканского общего рынка, несколько магазинов, которыми владели индусы, базарную площадь, где женщины-масаи в ярких пестрых одеждах сидели группками возле своих товаров, торгуя и сплетничая прямо под палящим солнцем.
Дальше путь лежал по плоской саванне. Вдали тянулись к небу склоны Килиманджаро, вершина ее скрывалась в белоснежных облаках. Почва становилась все беднее, хижины попадались все реже. На смену обширным полям маиса и пастбищам пришли большие пространства выжженной огнем земли — крестьяне таким образом расчищали место для новой поросли, которая взойдет после сезона дождей.
Свернув с главной дороги, машина двинулась дальше, к озеру Маньяра. Долгая засуха выжала из земли последние капли влаги, и огромное облако пыли поднималось над «лендровером»; пыль въедалась в одежду, покрывала рыжим налетом сиденья, приборный щиток и багаж, парила в воздухе, не давая разглядеть ничего вокруг.
Один раз большая компания страусов до смешного согласованно и величаво прошествовала на мускулистых ногах через дорогу, не замечая препятствий, — Саймону даже пришлось притормозить.
— Что собой представляет Нгуи? — спросила Френсис, больше для того, чтобы не уснуть, чем из желания поддержать разговор. Жара непривычно усыпляюще подействовала на нее, а в сочетании с шорохом шин, быстро бегущих по пыльной дороге, сонливость казалась почти неодолимой.
— Что ты хочешь узнать?
— Всё. Я почти ничего о нем не знаю, за исключением того, что там есть госпиталь и школа. Я даже не подозревала, что у них свой ветеринар!
— Ну, я там бываю не часто. Большую часть времени провожу в Национальном парке Серенгети, на плато Нгоронгоро и на озере Маньяра.
— А в Национальной парке так уж нужны твои услуги? — с сомнением спросила Френсис.
— Иногда нужны. Особенно если браконьеры выходят на охоту. Но я не только лечу зверюшек — еще изучаю их миграции и провожу кое-какие научные исследования для правительства Танзании. Видишь ли, туристическая индустрия здесь напрямую зависит от животных, что очень даже неплохо. Человек, венец творения и царь зверей, все устроил так, чтобы братья меньшие регулярно приносили ему кругленькие суммы!
— Звучит довольно цинично, — с неодобрением заметила Френсис.
— Неужели? На это я не рассчитывал, но все, что сказал, — истинная правда. В одно время животные здесь были практически полностью истреблены. Потребовались долгие годы борьбы и труда по восстановлению заповедников, а еще больше усилий нужно, чтобы их сохранить. После создания Объединенной Республики и благодаря новым самолетам, приносящим сюда туристов, танзанийцы сумели спасти животных для всего мира.
Френсис завистливо вздохнула:
— Должно быть, интересно работать с животными.
— У тебя тоже интересная работа, — утешил ее Саймон.
— Английский сплин и простуда? — передразнила она его.
— Не переживай, у тебя здесь появится куча возможностей заточить скальпель… если выдержишь больше десяти минут, конечно. В Нгуи условия не совсем такие, к каким ты, вероятно, привыкла.
— Я выдержу, — твердо сказала Френсис.
«Лендровер» на малой скорости вскарабкался на крутой склон холма. Слева от дороги стоял огромный баобаб, точь-в-точь как на картинках, — перевернутое вверх тормашками дерево с корнями вместо кроны. Сейчас оно было в цвету, на корявых толстых ветках красовались большие кремовые бутоны.
— Мы выпьем чаю в отеле на озере Маньяра, — предложил Саймон. — Продлим тебе на время пребывание в лоне цивилизации.