Зал притих, когда Бен-Кил-Нам, поднявшись на трибуну, объявил:
– Сограждане сенаторы, в очередность выступлений сегодня будут внесены изменения.
Эти слова вызвали шум в аудитории, Бен-Кил-Нам, игнорируя его, продолжил:
– Согласно правилам выступления, я имею право уступить молоток председателя президенту Лейе Органе Соло, наследнице королевского дома Органа, и представителю восстановленной республики Альдераан.
Когда Лейя поднялась со скамьи, где она ожидала своего выступления, случилось неожиданное: в зале раздались громкие аплодисменты. Многие сенаторы вставали со своих мест и хлопали.
Лейя удивленно посмотрела на Бен-Кил-Нама, ожидая объяснений, но увидела, что он тоже аплодировал ей вместе с другими.
Лейя подняла руку, призывая к тишине.
– Господа, я благодарна вам за вашу поддержку, за ваше беспокойство о Хэне, которое разделяет с нашей семьей столько граждан Новой Республики. Мы все его любим, и всем нам было ужасно тяжело видеть его страдания. Но я пришла не за тем, чтобы говорить о Хэне. Я пришла сюда, чтобы сделать заявление по делу большой важности, и я рада, что вы пришли сюда сегодня, чтобы услышать его первыми.
Вздохнув, Лейя продолжила:
– Сегодня, в 13.30. в присутствии председателя Правящего Совета, председателя Совета Обороны, адмирала флота Сил Обороны Новой Республики и директора РНР я объявила чрезвычайное положение и приняла чрезвычайные полномочия. Это официальный язык, а проще говоря, мы объявили войну Дасханской Лиге.
Тишину разорвал испуганный вздох, вырвавшийся из сотен глоток. Лейя твердо сказала:
– Это не моя личная месть и не политический маневр. Это война за справедливость. Преступления йевет не так хорошо известны вам, как должны были быть. Вы видели лица только двух жертв Найла Спаара – Хэна и Плэта Маллара. Но это лишь малая часть преступлений йевет. Дасханская Лига возглавляется абсолютным диктатором, чья кровавая аморальность ставит его вровень с опаснейшими из преступников, которых знала Новая Республика. Йеветы уничтожили без малейшей провокации население более дюжины мирных планет. Они убили сотни тысяч разумных существ – людей, кубазов, х'кигов, моратов: Их трупы были сожжены, их дома были обращены в прах. А немногие, взятые в плен, использовались йеветами в бою, как живой щит. Возможность того, что йеветы не закончили свою кровавую экспансию, возможность их нападения на Веттам или Галантос требует нашего немедленного ответа. И если мы не ответим на это должным образом, это будет позор для нас. Если эти трагедии оставляют спокойной нашу совесть, это позор для нас. Если мы не обуздаем этих хищников, значит, Новая Республика ничего не стоит.
Лейя сделала паузу, чтобы выпить глоток воды. В зале стояла мертвая тишина.
– Проконсультировавшись с адмиралом Акбаром и штабом флота, я направила дополнительные силы в Коорнахт, чтобы укрепить там наши позиции. Я приказала генералу А'Бату, командиру сил сектора, ликвидировать йеветскую угрозу и освободить захваченные йеветами миры Коорнахта. Мы должны отнять у йевет возможность вести войну, не только потому, что они считают нас низшими тварями, паразитами, оскверняющими Вселенную, но еще и потому, что они – зло, а зло должно быть уничтожено, даже если за это придется дорого заплатить. Любое планетарное правительство, не согласное с этим решением, свободно покинуть это собрание. Решение о вотуме недоверия откладывается до того времени, когда Найл Спаар будет побежден и йеветы обезоружены.
Лейя ожидала тишины, когда она возвращалась с трибуны на свое место. Но со всех сторон раздались шумные крики одобрения. Она увидела, что почти все сенаторы встали и аплодируют ей. Одобрение не было единодушным – некоторые сенаторы направились к выходу в знак протеста, но их было ничтожно мало. Лейя только сейчас начала понимать, какое чудо она совершила. Ее слова достигли совести сенаторов, объединили их.
Но Лейя не могла радоваться. Прямой курс, которым она шла, вел к смерти Хэна.
Этот день на Мельте Обез выдался особенно холодным, даже по стандартам этой планеты, уже более ста лет скованной льдом. Жестокая буря, бушевавшая в северных широтах, засыпала поверхность маленькими крупинками снега, твердыми, как песок. Эта буря вынудила группу "Альфа" покинуть место раскопок на ледяном поле к востоку от горного хребта, обозначенного как "Хребет 80". Проходя по туннелю из эластичного материала, соединяющему место раскопок с убежищем, ученые обнаружили, что туннель в некоторых местах разорван. У обогревателя в убежище уже кончалось горючее.
Командир группы Бого Трагитт связался с "Пенга Рифтом" на орбите и попросил забрать группу. Потом приказал группе собрать все, что можно было взять на корабль. Теперь оставалось только ждать.
Ожидание длилось три часа. За это время ветром сорвало с убежища крышу, едва не убив при этом двух сотрудников группы. Но доктор Джотто Эккельс не был намерен давать группе передышку на борту "Пенга Рифта". Он сожалел о потере части оборудования, но впереди было еще слишком много работы и слишком мало времени. Эккельс направил челнок с группой на относительно спокойный участок побережья, обозначенный как S-9. Когда челнок с группой полетел на юго-восток, вместо того, чтобы вернуться на корабль, Эккельс в ответ на вопрос Трагитта, сказал:
– Мы погрузили в челнок все необходимое оборудование, чтобы вы сразу смогли начать там раскопки. У нас слишком мало времени.
Трагитт, опытный сотрудник, понял причины, по которым Эккельс принял такое решение.
– Принято, "Пенга Рифт". Но я хотел бы заменить Туомиса, его чуть не убило, когда сорвало крышу с убежища, и он еще не пришел в себя от потрясения.
Эккельс сказал:
– Ничего, на том месте большую часть времени вы проведете снаружи, так что там на него ничего не свалится. А чтобы скорее прийти в себя, лучше как следует поработать, чем лежать в каюте и ничего не делать.
Когда проблема с группой "Альфа" была решена, Эккельс с борта "Пенга Рифта" связался с другими группами, ведущими исследования на поверхности планеты. Группа "Бета" проводила подводные исследования, ее лагерь располагался на массивном айсберге. Группа "Гамма" работала в районе ледника, названного именами погибших там Стоупа и Крэнн.
Командиру группы "Бета" Эккельс сказал:
– У вас есть еще один день, чтобы закончить работу там. Потом я переведу вас на участок S-11.
– Принято, доктор Эккельс.
Группе "Гамма" он сообщил:
– У вас есть сто часов, чтобы вы там необходимые нам образцы и артефакты. После этого я разделю вашу группу для помощи в работе на участках S-9 и S-11. У нас уже есть образцы кожи, костей, и обмороженные конечности, которые институт сможет исследовать. Мы не можем улететь отсюда, пока хоть немного не узнаем, как они жили.
Эккельс знал, что подгоняет сотрудников слишком сильно, но другой альтернативы не было. Через двадцать девять дней "Пенга Рифт" должен быть отозван Институтом для другой экспедиции. Причем шестнадцать дней займет только путь обратно, из одного конца Галактики в другой.
Эккельс постоянно советовал руководству института приобрести более скоростной корабль, например, класса "Меридиан", но директор Бел-Дар-Нолек всегда говорил:
– Археология – не гонки. Это профессия для терпеливых. Мы мыслим категориями столетий и тысячелетий, и не думаем о выигрыше времени в какие-то там дни.
Но Бел-Дар-Нолек давно уже не занимался полевыми исследованиями. Теперь самый длинный путь, который ему приходилось проделывать – двадцать минут полета от дома до институтского офиса.
Эккельс направился в лабораторию, но тут по внутрикорабельной трансляции раздался встревоженный голос старшего офицера:
– Капитан Барджес, доктор Эккельс, срочно пройдите на мостик!
Когда Эккельс прибежал на мостик, Барджес был уже там.
– Что здесь происходит?