УРОКОВ??? Для эльфов-волшебников?
Рыба будет учить птицу правилам поведения в воздухе…
— Зачем? — спрашиваешь ты.
— Чтобы объяснить им, что такое Путь.
Ты удивленно смотришь на нее.
— Тот, кто стоит на Пути, в объяснениях не нуждается. Тот, кто не стоит на Пути, все равно ничего не поймет. А тот, кто проявляет к подобным явлениям лишь теоретический интерес, рискует не только жизнью, но и душой — только не надо рассказывать мне, будто звездный народ лишен этой тонкой материи.
— А как насчет того, кто выбирает свой Путь? Того, кто стоит на перекрестке и пытается определить, какое направление приведет его к Цели?
— Такой — обречен на поражение. Потому что Цель многогранна, и к ней рано или поздно выведет любой Путь. Однако нужно идти, а не стоять на месте в ожидании «подсказки с небес».
— Вот ЭТО ты им и объясни. Как тот, кто знает Путь на собственном опыте. Среди нас таких уже не осталось.
Ого! Народ прирожденных чародеев не имеет ни одного Посвященного? Да что они, все поголовно обленились настолько, что не желают проделать простейшего ритуала? Его же описывает такое количество «магических трактатов», что подумать страшно…
Или…
Тут у тебя мелькает одно очень нехорошее подозрение. Что, если эта одолевшая юных эльфов странная умственная лень — не причина, а следствие болезни?
— Когда ушел последний из Посвященных? — спрашиваешь ты.
— Сто семь лет назад, спустя девять лет после нашего прихода в этот мир, — сообщает Звездная Королева. — А это важно?
— Еще как… — бормочешь ты, погруженный в расчеты.
Да.
Древние добились своего: накопленная Путем сила превысила критическую точку и теперь уходит через Серебряные Врата в Пустоту. Туда, где Их заперли в незапамятные времена.
Ты почти готов прозакладывать собственную голову, что в точности то же самое творится во всех школах Пути. Учитывая, что люди живут гораздо меньше эльфов, Посвященных среди них также нет. Или почти нет: формулы бессмертия доступны лишь чародеям высших ступеней посвящения, но все-таки доступны. Та-ак…
После некоторых прикидок ты безо всякого удовольствия констатируешь, что вполне мог остаться единственным настоящим чародеем в этом мире. Или… не только в этом?
Более чем радужные перспективы…
Будь проклят тот час, когда ты сделал свой выбор!
— Мне необходимо еще кое-что, — говоришь ты.
По тону твоего голоса правительница эльфов понимает, что положение даже серьезнее, чем она представляла.
— Что же?
— Сотрудничество Звездочетов. Приближается одно весьма важное событие, и мне — да и вам тоже — необходимо знать точную дату.
— Я передам им. Что за событие?
Ты чертишь перед собой Знак Черного Рассвета, не желая произносить это Слово вслух. Но даже Знак, лишенный в твоих руках могущества, заставляет Королеву отпрянуть, словно от ядовитой гадины.
— Невозможно! — восклицает она.
— Хотел бы я ошибиться, — вздыхаешь ты. — Мы должны успеть подготовиться. Иначе — Древними будет сыграна Музыка Предвечных Сфер, что взорвет Рипейские Горы, сокрушив главные устои мира, а затем Хаос ввергнет Вселенную в первозданное состояние.
Несколько последующих дней проходит в лихорадочной деятельности. Эльфы, обычно столь обстоятельные и неторопливые, работают на износ, подменяя друг друга; тебя же заменить некому. Ты стоишь у наковальни, едва не падая от изнеможения, и почти беззвучно шепчешь над рождающимся мечом нужные Слова.
Некоторые легенды уверяли, будто эльфы и холодное железо несовместимы. Чушь! Звездный народ, правда, предпочитает оружие из металла собственной работы — их сплавы легче и прочнее стали; однако железо, обладающее некоторыми уникальными свойствами, подчиняется кузнецу-эльфу с не меньшей охотой, нежели человеку…
— Готово, — говорит мастер, поднимая взгляд от тускло-багровой полосы металла. — Закалять в воде или в масле?
— Не трогать! — сипло приказываешь ты, и произносишь над недоделанным клинком Слово Застывшего Времени, дополнив его северной руной Isa. — Для закалки требуется ихор.[5] И это нужно сделать одновременно со всем оружием.
— Со ВСЕМ???
— Да. Копье, секира, меч, лук и молот: пять Орудий для Воителей Черного Рассвета. И не спрашивай, почему именно так…
Эльф угрюмо смотрит на тебя — он, пожалуй, устал не меньше твоего, хотя и не провел у наковальни трех бессонных ночей, — и медленно кивает.