Выбрать главу

– А разве я говорил, что подпишу? – не поднимая очкастых глаз, глухо спросил он.

– А что, не подпишете? – еще более растерянно уточнила я.

– Нет, и не собирался.

– А как же нарушение техники безопасности, срыв уроков, приворот… – промямлила я, ничего не понимая. Он должен был с криком «Ура!» подписать мне документ и избавиться навсегда.

– А как же – я отличница, я не специально и я не буду никого привораживать? – откровенно улыбаясь, спросил он, отняв взгляд от работы. И улыбка его показалась мне довольно-таки зловещей…

– Да вы… Да вы… – нужных слов почему-то не находилось. – Да вы права не имеете!

– Чего я там не имею? – усмехнулся декан.

Я даже не придумала, что ответить! Нервно прошлась по кабинету, судорожно сжимая в руке отказную, и попробовала еще раз. Гордость, прощай!

– Подпишите, пожалуйста, – очень вежливо попросила я, снова положив листок перед ним. А он смотрит на меня через очки, молчит и улыбается, не скрывая ехидства.

– Пожалуйста, – придвинув отказную к нему ближе, тихо попросила я опять.

Он в ответ руки на груди демонстративно сложил и улыбаться продолжает. Молча, издевательски!

– Ты отказную-то, милочка, с собой забери, – негромко посоветовал бесенок со своего места. – Коллекцию Фергюса пополнишь, он, глядишь, на радостях-то тебя в первый сектор переселит…

Вот уж радость немыслимая! В сырости жить, под вечным ливнем… Этак я не ведьмочкой скоро буду, а в кикимору болотную превращусь или того гляди лягушкой заквакаю… Ну уж нет!

– Я там жить не буду! Сами живите, раз так нравится! – Отказную со стола сцапала, но рвать не стала, сложила аккуратненько и в сумку положила. Подпишет, никуда не денется. А сама на сумку села, так же, как он, руки на груди скрестила и ультиматум выдвинула: – Раз отказную не подписываете, то я здесь останусь. Там мокро, холодно, грязно, не хочу туда.

– Думаете, у меня силы не хватит вас за дверь вынести вместе со всеми пожитками? – спокойно ответил он. – А надо ли до этого доводить, адептка Рид?

От его спокойствия холодом веяло, я даже в сумку крепче вцепилась, но с места не сдвинулась. А он продолжил говорить, только нотки в голосе жестче стали:

– С этого дня вы учитесь на моем факультете, посещаете учебные занятия с группой КМВ-198, не прогуливаете, прилежно занимаетесь, живете там, куда вас поселили, преподавателям не хамите и не забываете, что я ваш новый декан. Иначе подпишу вам совсем другой документ – на отчисление. За этим дело не станет. Надеюсь, мы с вами друг друга поняли.

Как уж не понять! Все поняла, прямо в этот миг и поняла, что взорвать деканат – благое дело. Но тут заступничество пришло откуда не ждали.

– А что вы, магистр, о ведьмочках знаете? – подал голос бесенок. – Они ведь правда в тепле и уюте жить должны, им самой природой предназначено. Да и хрупкая она такая, только посмотрите, а вдруг под дождями да снегами простудится, заболеет, вечно на больничных сидеть будет… Никакой учебы ведь не получится, не жалко вам ее?

Я притихла, реакции декана ожидая. Я жалость не люблю, но тут надежда на спасение появилась, поэтому бесенку простительно. А вдруг проймут холодного ящера слова секретаря?

– Я, Флип, о ведьмочках знаю достаточно, – растягивая слова, ответил ему декан. – Болеть не будет – на то она и ведьмочка, других лечит и себя сможет. А тепло и уют при желании они где угодно сделать могут. – Потом мне ободряюще улыбнулся: – Я верю в вас, адептка, обустраивайтесь на новом месте, вам там еще пять лет жить… Ужасного дня!

Не проняло, значит. Мне от его ободрения фальшивого еще хуже стало, но я так просто не сдамся. Сумку на плечо закинула, метлу в руку взяла и уже на пороге остановилась:

– Если уж вы, магистр Гадтер, так хорошо ведьмочек знаете, то должны понимать, что я не отступлюсь. Я к вам завтра приду. И послезавтра. И каждый день ходить буду, пока не отпустите меня на мой родной факультет.

– Я очень надеюсь, что у вас хватит ума этого не делать, – услышала я напутствие в спину и громко захлопнула за собой дверь.

* * *

Далеко от деканата не ушла, не смогла. Свобода казалась так близко, одна подпись гадская от нее отделяла… Да и не хотелось в палаточный городок возвращаться. Села на широкий подоконник и пальцем стала на стекле узоры выводить. Ну как узоры… Слова матерные… Злость кипела, мстительные планы один другого краше ярко рисовались в моем воображении. За что? Вот за что мне все это? За то, что пробирку над огнем передержала? Несправедливость кругом…

– Пс-с-с… – услышала я рядом.

Оглянулась. Адепты всех мастей мимо как ходили – кто одиноко в лекции уткнувшись, кто в компании друзей, весело смеясь, – так и ходят, на меня даже не смотрят.