— Катя Стюарт, ты наконец чувствуешь привязанность к одному из мужчин, с которыми встречалась?
— К двум, на самом деле.
— К двум! — подруги удивленно уставились на нее.
— Я знаю, что это выходит за пределы ваших самых смелых ожиданий, но один из них даже не прислал мне письма. Я нашла его сама.
— Объясни, — потребовала Дженифер.
— Не могли бы мы сначала сделать заказ? — умоляла их Мэгги.
— Мэгги, твой желудок может подождать, — упрекнула ее Дженифер. — Это важно. Говори, Катя.
Катя рассказала им об ее усиливающейся привязанности к Россу.
— Он абсолютно великолепно ведет себя по отношению ко мне — такой внимательный, веселый, заботливый. И он не совсем такой повеса, как я считала. Он готовил для нас обед вчера вечером. А в среду мы ходили в кинотеатр и играли в шахматы в холле. Мы не пошли смотреть тот фильм. То, чем мы занимались, не было захватывающим, но почему-то он заставлял это казаться таким. Имеет ли все это смысл?
Дженифер проницательно кивнула:
— Для меня да. Ты влюбилась в этого парня, а когда человек в таком состоянии, все кажется особенным.
— Именно так я и думаю, — сказала печально Катя.
— У меня такое чувство, как будто есть «но» в конце предложения? — сказала Мэгги.
Катя вздохнула: — Есть.
— Ты сошла с ума? Почему?
— Я все еще получаю письма.
— Мы видели их.
— Нет, те вы не видели.
— Ты скрываешь от нас! — с негодованием сказала Дженифер. — Почему?
— Я хотела оставить их себе.
— Я не могу слушать такие захватывающие новости на пустой желудок, — сказала Мэгги и махнула рукой официанту. Когда они получили заказанные блюда, она с куском хлеба в руке сказала: — Хорошо. Продолжай рассказывать о тех письмах. От кого они?
— Я не знаю. Он не подписывается.
— Сколько получила их?
— Целых три. Это-то и странно. Хотя мужчина и не назвал себя, чувствую какую-то связь с ним. Можно ли чувствовать привязанность к почтовому ящику?
— У тебя могут уйти годы на выяснение этого, — возразила Дженифер, — держись за Росса. Он кровь и плоть.
— Да еще какая! — с энтузиазмом подхватила Мэгги.
Катя бросила на нее недоверчивый взгляд:
— Откуда ты знаешь?
— Я однажды вечером проезжала мимо, когда он приехал к тебе.
— Если ты ехала мимо, то откуда знаешь, что он красивый? — спросила Дженифер.
— Ну, я слегка притормозила.
— А откуда ты знаешь, что это был Росс?
— Я позвонила, как только вернулась домой, и Лиза сказала мне.
— Я поговорю с этим ребенком, — сказала Катя со стоном. — Она слишком много болтает.
— Ей тоже нравится Росс.
— Итак, — сказала Дженифер. — Три голоса за Росса, и даже не думай о тех анонимных письмах. Если получишь еще, выброси.
— Но тот другой человек предлагает все те вещи, о которых я мечтала. Он даже хочет поехать со мной на сафари. Шесть месяцев назад я думала, что Росс именно такой, но оказалось, что я ошибалась. Он совершенно удовлетворен домашним очагом. Он приедет в следующую субботу, чтобы скосить траву и помочь сгрести листья, а в воскресенье мы отправляемся на пароме до Виктории. Он такой… нормальный.
— Если огоньки в твоих глазах что-нибудь да значат, то нормальный совсем не значит плохой.
— Но это не то, что я ищу. Вы сами писали объявление. Вы знаете, чего я хочу.
— Что «ты думала», «ты хотела» — вернее, что мы думали, что ты хотела, — исправила Дженифер. — Иногда у твоего сердца появляются другие идеи. Прислушайся к ним, — посоветовала она. Мэгги была слишком занята поглощением пищи, чтобы вставить реплику. Она только кивнула.
В течение следующей недели Катя пыталась следовать их совету и забыть про те письма. Каждый раз, когда Росс входил в комнату, между ними появлялась напряженность. Он держался на расстоянии, хотя взгляд его глаз практически сжигал ее. Он заставлял ее забыть не только о письмах, но и ее имя. Когда их руки случайно соприкасались, она чувствовала дрожь во всем теле, вплоть до пальцев ног. Она чувствовала себя хуже, чем подросток, взволнованный первой любовью.
В субботу, когда Росс приехал поработать в саду одетый в старые джинсы, почти до неприличия плотно обтягивавшие его тело, Катя с большим трудом пыталась сосредоточиться на уборке листьев. Но часто, опершись на грабли, пристально смотрела на Росса, едва дыша.