Соответственно, у доктрины блицкрига была политическая сторона. Тухачевский был убежден, что ставка на оборону в будущей войне ничего не даст. Надо быть готовыми самим нанести удар, и этот удар должен быть сокрушающим, способным революционизировать Европу, как это предвидел Дурново. В своей книге «Поход за Вислу», вышедшей в 1923 г., в главе с показательным названием «Революция извне» Тухачевский утверждал: «Нет никакого сомнения в том, что если бы на Висле мы одержали победу, то революция охватила бы огненным пламенем весь европейский материк». Оценка оказалась преувеличенной, но победа Красной Армии в 1945 году, без сомнения, способствовала советизации Восточной Европы. И если бы не огромный вес США, то вполне был возможен приход к власти коммунистов в Италии и Франции. Так что представлять Тухачевского глупцом не имеет смысла, ибо это не подтверждается фактами. Точно так же оказался прав Тухачевский в споре с основным теоретиком оборонительной войны А.А. Свечиным.
В 1927 г. генерал А. Свечин издал монографию «Стратегия». В этой книге он пытался обосновать принципы ведения будущей войны (в целом малоудачно, ибо книга представляет себой исторический обзор, небогатый мыслями, но богатый тривиальными суждениями по излагаемым фактам). В ней содержались например, показательные заявления:
«…большие основания имеются в наше время, чтобы приступить к ревизии стратегического мышления, оставленного нам Мольтке…». «Многие, вероятно, не одобрят отсутствия в труде какой-либо агитации в пользу наступления…»
Тухачевский был одним из тех, кто не одобрил отсутствие «агитации» в пользу наступления. Мнение Тухачевского опустим, потому что в современной литературе его фигура дискредитирована, где он нередко выставляется как несмышленыш, а вновь дадим слово Триандафилову.
В книге «Характер операций современных армий» он писал: «…рассуждая абстрактно, при обороне легче достигнуть устойчивого фронта, чем раньше. Но беда обороны заключается в том, что она всегда ограничена в средствах, что она ведется заведомо малыми силами и потому не всегда может дать ту плотность фронта, которая обеспечила бы достаточную сопротивляемость боевых порядков». Так во Второй мировой войне и случилось.
«Было бы непоправимой ошибкой из-за возникающих в связи с развитием военной техники трудностей в ведении глубоких (наступательных) операций впадать в своего рода «оперативный оппортунизм», отрицающий активные и глубокие удары и проповедующий тактику отсиживания, нанесения ударов накоротке – действия, характеризуемые модным словом «измор».
Есть у Триандафилова и более жесткие определения в адрес «оборонщиков», но мы их опустим как полемический задор, столь свойственный 20-м годам. Главное – суть возражений «блицкриговцев» на оперативном уровне понятна.
Книга Свечина сплошь состоит из правильных положений. Но… что подходит быку, может не подойти Юпитеру.
Свечин не понял главного: по сравнению с Первой мировой войной, где средства обороны превзошли средства нападения, последующее бурное развитие техники, наоборот, дало преимущество средствам нападения. Собственно, это стало ясно уже в 1918 г. после успешного применения танков. Вторая мировая война подтвердила выводы Тухачевского и Гудериана, делавших ставку на новые роды войск – танки и авиацию. Попытки вермахта в 1943–1945 гг. создать прочную позиционную оборону в духе Первой мировой войны («Восточный вал», «Атлантический вал», «линия Зигфрида», «линия Густава» и т. д.) успеха не имели. Не помог ни опыт, ни стойкость немецкого солдата, ни широкие реки – Днепр, Висла, Сена, Дунай, ни бетонные сооружения в укрепрайонах Восточной Пруссии и левого берега Рейна. Также оказалась безуспешной оборонительная стратегия Японии на островах в Тихом океане. Американские войска обескровить им не удалось. Более того, в продуманных наступательных операциях относительно редко соблюдался известный принцип, когда нападающие несут потери примерно три человека к одному обороняющемуся. Лишь в тех случаях, когда хромало оперативное искусство, нападающие несли по-настоящему тяжелые потери в личном составе.
Переход Советской Армии к маневренному способу ведения войны в 1943–1944 гг. произошел не на пустом месте. И «Канны» Халхин-Гола не есть порождение стихийного оперативного таланта Г.К. Жукова. Известно, что нечто ценное из ничего не вырастает; надо, чтобы кто-то бросил в почву семена. Посеяны они были в «тухачевский период» Красной Армии, когда вопросы «быстрой войны» всерьез разрабатывались в теории и на практике. После гибели М.Н. Тухачевского и И.П. Уборевича от наследия людей, понимавших эти особенности, осталась лишь оболочка в виде лозунга «войны малой кровью на чужой территории».