Дней за десять до нового года, за утренним чаем, Линев огласил новость: вчера вечером Гертруда ему сказала, что получила письмо из Германии, куда ее зовут для получения наследства, и она должна ехать.
Самое поразительное было в том, что Линев и все остальные, кроме посвященных в тайну Смирнова и Лаврова, кажется, искренне поверили этому. Или умело притворились? Лавров испытал неловкость чрезвычайную: слышал ложь, которую не имел права опровергать, и должен был сделать вид, что верит услышанному. Он почувствовал, что густо краснеет, — и стыдно было краснеть: он же не мальчик! Закашлялся и уткнулся в свой стакан с чаем.
И вот Гертруда на время оставила дом. Оказалось, что молодые люди прекрасно сами справляются с домашним хозяйством. Посуду мыли по очереди, не позволяя мыть ее только Петру Лавровичу — из уважения к возрасту.
Отсутствие Гертруды он ощутил в одном: она никогда не забывала подкладывать кокс в его камин, он же, за работой, забывал постоянно. Камин потухал и быстро остывал — холодно и неуютно становилось в комнате…
Пароходы Русского общества пароходства и торговли совершали регулярные рейсы между Лондоном и Одессой. Этим путем сотрудникам редакции «Вперед!» не раз удавалось переправлять газету в Россию, они знали расписание пароходов, заходивших в лондонский порт. С русскими моряками знакомились в портовых тавернах. Мастером заводить знакомства оказался Линев.
В Одессе груз нелегальной литературы передавался надежным людям. Появились у редакции друзья или просто сочувствующие на пароходах «Чихачев», «Корнилов», «Цесаревич» и «Буг».
В декабре до редакции дошел тревожный слух, что одесская полиция провела на «Корнилове» обыск. Нелегальную литературу как будто обнаружили, а виновников — нет. Приказано следить за пароходами, идущими из Лондона в Одессу, и тщательно осматривать их.
В январе 1876 года Линев узнал, что в лондонский порт пришел «Корнилов», и направился туда. Вернувшись, рассказал: он говорил с моряками и узнал, что пароходы действительно обыскивают. Начали с «Корнилова». Пароход был остановлен на одесском рейде прежде, чем успел причалить, на борт поднялись полицейские и таможенные чиновники. Команда думала, что ищут контрабандный табак. Но ничего не нашли, потому что как раз в этом рейсе никакой нелегальной литературы па пароходе не провозили.
В феврале в редакцию вернулась Гертруда с ребенком па руках. У нее родилась девочка, названная тоже Гертрудой.
Уволить ее было немыслимо, а платить ей сейчас было печем, высылка денег из Петербурга опять задерживалась, редакция увязала в долгах. В марте Смирнов был вынужден прямо написать Гинзбургу: «Мы находимся в безвыходном положении. Буквально через несколько дней нечего будет жрать. Знайте: если к 25 марта не будут Вами посланы по телеграфу 1100 рублей (за апрель, март), то мы продаем типографию… Долг, который превышает 85 фунтов, т. е. более 600 рублей, мы покрыть ничем не можем. Поэтому Линеву или Лаврову предстоит счастливая участь ознакомиться с лондонскими тюрьмами».
К 25 марта деньги не пришли, неужели придется продавать типографию? Нет, надо держаться! Пока еще в съестной лавке дают в долг…
В апреле наконец-то получили небольшие суммы из Петербурга и Москвы. Лавров написал Лопатину 25 апреля: «Сегодня получены деньги 500 рублей. Это, конечно, на затычку, не более, но все же устранит мгновенный крах».
Налаженная переправка газеты через прусскую границу оказалась под угрозой. Насколько эта угроза серьезна, можно было заключить по газете «Ostpreussische Zeitung» — номер ее от 7 марта с большим запозданием переслали Лаврову из Кенигсберга. В этом номере он прочел: «Огненные языки социально-демократических идей, лижущие весь мир, распространились даже и на Россию… По знаку, данному с той стороны границы, из экземпляров газеты «Вперед!», сильно распространяемой на здешних вокзалах, полиция конфисковала первые четыре номера газеты за прошлый год и, к сожалению, всего по одному экземпляру…» В конце статьи говорилось, что против газеты «Вперед!», как следует ожидать, будет применен германский закон о печати.
В этой статье обращали на себя внимание слова: «по знаку, данному с той стороны границы», — это означало, что российская полиция ныне действует совместно с полицией Восточной Пруссии.
Германский закон о печати действительно применили против газеты «Вперед!».
Вот когда можно было вспомнить стихотворение Огарева «Свидание», помещенное на страницах «Вперед!» год тому назад, — о свидании императоров Александра Второго и Вильгельма, пекущихся о «сохранности власти».