Мои руки поднялись по краю открытой куртки, посчитали пуговицы и обвили мужскую шею. Я плавилась, таяла точно мороженое под солнцем. Будто и не было этих сумасшедших часов блуждания в ночном морозном лесу. Я поддавалась телом вперед, руками гладила мокрые волосы, чувствовала щекой горячую щеку.
Все ощущения развились в несколько раз. Глаза были закрыты, но я была уверена в том, что сейчас Максим болезненно поморщился, затем криво улыбнулся. И сто процентов на то, что ему нравится. Потому что я выплескивала всю боль. Я кусала мягкие губы, всасывала в рот, чтобы почувствовать отдачу - Максим периодически издавал невнятные звуки, похожее на рычание. На секунду замирал и с новой силой стискивал мою талию все ближе.
Я отдавала ему все, что просит. А он просил все переплетения смешанных в кучу моих чувств. Всю горечь от разлуки через поцелуй. Через него же всю злость на мир и несправедливость. Почему все так сложилось. Почему никто не смог изменить свою судьбу. Почему мы слепо подчинялись и плавали по течению, вместо того, чтобы позвонить, искать, приехать. Удивление, шок, моменты обиды заставляли обнимать до боли, сжимать волосы в кулаке, кусаться и рычать. Ну почему?
Чтобы тут же лизнуть приоткрытые улыбающиеся губы, спуститься ниже, обвести рукой толстую шею, найти дергающийся бугорок и поймать его губами.
Всю радость и счастье от встречи выдать через болезненно-нежные прикосновения. Он здесь, рядом, обнимает так же порывисто, потому что не в силах принять этот момент. Я же скучала, глупенький. И вообще не злюсь. Главное, ты жив и здоров.
Короткий поцелуй в подбородок и меня отстраняют, чтобы соприкоснуться со лбами. Влажными от пота и горячими от лихорадки.
-Ты вся дрожишь.
Порывистое дыхание и хриплый тон, который выдает его с головой.
Оба дышали тяжело, оба с приоткрытыми полами куртки сидим на мокрой луже и дрожим то ли от холода, то ли от возбуждения. А когда открыться успела я? А впрочем совсем не важно.
-Макс, -я качаю головой. В душе спокойно, улыбка на лице. -Макс…
-Прости…
-Маакс…
-Прости меня. Прошу, прости…
-Это не важно, -я не перестаю качать головой. Боюсь открыть глаза. Хочу просто сохранить ощущение единения с само собой. То чувство, давно потерянное, из-за которой я обросла сотнями масок и забыла где настоящая я. -Понимаешь. Это не важно, -я выдыхаю.
Максим просит открыть глаза, тон его холодеет. А когда я подчиняюсь, читаю в глазах напротив недоумение.
-Все закончилось, Аня, это все.
Я продолжаю улыбаться и глажу щеку. Она оказывается колючей и холодной, которая щекочет нежную ладонь. Это мужская щетина. Так я запомню взрослого Максима. Так я запомню себя - настоящую, с тяжелым прошлым, но с возможным будущим, которая раньше только выглядывала из-за мрачной серой пеленой нежелания.
Максим хмурится и просит посмотреть вниз. В его руках оказывается та самая штука, которая недавно ввергла в меня смертельную дрожь. Две трубочки с торчащими проводами красно-синего цвета были прикреплены к куску бревна. Другие концы проводов были припаяны к кнопочному телефону, который изжил себя очень и очень давно.
-Это та самая бомба? -спрашиваю я спокойно. И голос не дрожит, и страх не показывает языки. Впрочем она полностью исчезла. Остался лишь вопрос, который я и задала. -Когда ты успел снять?
-Аня, видишь, это конец. Нам пора вставать…
-Да, это действительно конец, -пробормотала про себя.
Протянутую руку проигнорировала, вместо ожидаемого погладила большую мозолистую руку, прочертила линии судьбы, прошлась по ребру и забралась под рукав. Там бился пульс - все еще учащенно.
Увидела висящую поверх футболки золотую цепочку с маленьким аккуратным крестиком, как дернулся кадык, опухшие губы и струйки крови по ним, маленький шрам, аккуратный прямой нос и внимательный прицеленный взгляд на меня. А после сказала одними губами.
-Поцелуй меня…
Ответа ждать не пришлось.
Мои губы смяли, точно бульдозером, безжалостно и жестко. Одна рука тут же оказалась под свитером и накрыла грудь.
Из меня вышел сладкий стон. Ах, как же мне этого было необходимо. Вот так, в надежных руках, прижатая к мощной груди, от которого чувствовался жар. Вот так, чтобы я подставляла шею под укусы-поцелуи, чтобы каждый раз вздрагивала и хотела больше.
Очередной стон вышел, когда спиной почувствовала грубую шершавую кору дерева. Максим приложился сверху, обняв за мои бедра, сжав ягодицу.
Пусть! Пусть будет больно. Пусть останутся следы. Пусть я буду вспоминать сладкую боль, буду смаковать каждую секунду, увеличенная троекратно. Воспоминания окрасятся ярко.
Горячая грудная клетка заметно дернулась. А из горла вышел громкий стон. Задранная майка тут же оказалась собранной где-то под подбородком. Мою голую грудь ласкали, точно конфету. Ее сначала лизали, затем кусали, чтобы снова сладко лизнуть. Горячий пар обжигал кожу.
-Я… хочу…
Я не могла связать и двух слов. Под закрытыми глазами плясали искры. И я бы их не открыла даже под дулом пистолета. Который только недавно грохотал по всему лесу и на чей звук никто не приехал.
Я об этом подумаю потом. Почему на Максима идёт охота и насколько сильно я путаю его с прежним.
Сейчас он не давал мне думать. Лишь острое удовольствие, идущее от налитых грудей имеет важность. Хочется его всего и побольше.
Руки теребят короткие волосы, сжимают их в особо острые моменты и ведут голову с необычайно умелым языком в нуждающиеся в ласке участки тела.
-Ты меня бросил… - всхлипнула я.
-Я тебя искал, -Максим прозвучал за ухом.
-Врешь, -хотелось крикнуть ему, что все ложь и ничего искреннего. Нельзя так часто менять маски.
Мысли скрыло понимание, что мужские руки пытаются снять плотно сидящие брюки. Сердце екнуло. Да, давай быстрее. Я хочу почувствовать тебя внутри. Неужели? Мы это сделаем? Все пять лет не остудили желание обладать друг с другом? Или это адреналин?
-Стой, -пискнула я. А после того, что прочистила горло, повторила громче. -Максим, стой.
Руки зависли на ходу. К тяжелому дыханию добавился скрежет зубов. Он был ужасно зол. Одно мое слово и он остановился, но полностью переменился в лице. На скулах играют желваки, а взгляд в сторону говорило о нежелании смотреть в глаза. Или просто не мог?
-Я идиот, полный идиот, -едва слышно проговорил Макс, глядя так же в сторону. -Обманулся отсутствием кольца. А я так не хотел верить твоей маме.
Секунда и я оказываюсь на ногах, полностью растерянная и в недоумении о чем это он.
Максим продолжает избегать моего взгляда. А пойманный миг ввергает в меня холод. Всего за миг. Потому что глаза напротив, только недавно открытые до глубины души, источают ненависть и чистое омерзение.
-Твой жених вообще который по счету?
Потерянный где-то внизу подбородок не может справиться с удивлением, а потому я просто теряю момент и из-за деревьев показываются несколько ярких точек, освещающие себе дорогу.
Несколько машин окружают нашу поляну, а на земле оказываются не менее десятка незнакомых мне людей. И только из-за плеча одного пухлого и высокого мужчины в погонах виднеется бледное лицо отца.
Они услышали сумасшедшую стрельбу и вызвали наряд, чьи фонари я разглядела издалека и не хотела, чтобы меня застали распятой на коре дерева. Если даже я вся горела.
Глава 14
Глава 14
Яркий свет бил в глаза, доставляя дискомфорт. Через закрытые веки он казался чуть ли не солнцем. Хотелось спрятаться, а лучше открыть глаза и возмутиться, кто вообще держит лампу так вблизи. А впрочем почему нет?