Когда он женился на Кейт, она казалась ему ярким, веселым, жизнерадостным созданием. Как бабочка, чьи крылышки сверкают, переливаясь разными цветами на солнце в июньский полдень. Стоило ей улыбнуться, и Нед готов был поверить, что июнь продлится в его жизни вечно, теплый, светлый, под голубым и безоблачным небом. Однако он инстинктивно сторонился этих обещаний вечного лета. Да и к тому же кто будет разговаривать с бабочкой о снежной, холодной зиме, какими бы яркими и блестящими ни казались ее крылья.
Меньше суток в Англии оказалось достаточным, чтобы осознать, какую опасность для его выдержки и самообладания представляет его жена. Хладнокровный мужчина не должен хотеть посреди белого дня прижать ее к этой проклятой каменной стене. Владеющий своими чувствами мужчина будет наслаждаться милыми, нежными и безоблачными прелестями семейной жизни.
Что ж, Нед вступил в поединок с капитаном королевского флота ее величества и вышел из него победителем, он отдавал приказы чиновникам Ост-Индской компании. Он уже не был тем безмозглым, дурашливым мальчишкой, который покинул Англию три года назад, чтобы показать миру, на что он способен. И он вовсе не собирался позволить какому-то желанию овладеть им, лишив его самодисциплины и контроля над эмоциями.
Дорога бежала себе дальше, и его шерстяной сюртук постепенно покрывался тонким слоем пыли и грязи. Вскоре они свернули с дороги на широкую аллею, по обеим сторонам которой росли высокие деревья. Нед прекрасно знал этот путь — они приближались к Берксвифту, его загородному имению, знакомому ему еще с детства. Он подумал о том, что теперь, за прошедшие три года, Берксвифт стал также и ее домом. Как причудливо, однако, переплелись их жизни даже в его отсутствие!
Едва они свернули на узкую, ведущую к дому дорожку, воздух наполнился умиротворяющим запахом свежевспаханной земли, подготовленной под посадку озимых. Еще до того, как они преодолели небольшую аллею деревьев, загораживающих усадьбу от дороги, Нед воочию представил себе их старый фамильный дом — отливающий на солнце золотистым цветом каменный фасад, три длинных крыла, полукруглый пологий пандус для экипажей. В это раннее утро двор должен был быть еще пустым, словно застывшим в ожидании суматошной дневной сутолоки.
Однако едва они миновали рощицу молодых березок, двор вовсе не показался им пустым. Напротив, у подъезда к дому толпилось множество слуг. Причина их столь бурной активности в этот неурочный час также представлялась вполне очевидной. Три тяжелые черные кареты стояли около парадного подъезда. Нед смог даже разглядеть фамильный герб владельца, в котором преобладали голубой и серебряный цвета на ближайшем к нему экипаже.
Кейт внезапно остановилась. Ее фигурка замерла на месте, прямая и неподвижная, будто она была дуэлянтом, приготовившимся выстрелить с тридцати шагов. Когда он приблизился к ней, она уставилась на него напряженным взглядом.
— Вы их приглашали? — Кейт махнула в сторону карет рукой. — Вы приглашали их? — Она не повышала голоса, но тон ее внезапно стал раза в два выше.
— Да я сам только прибыл в Англию.
— Это не ответ. Вы приглашали графа Харкрофта?
Да, это действительно мог быть Юстас Пэкстон, граф Харкрофт. Многие знатные семьи, составлявшие цвет лондонского светского общества, находились в разной степени родства друг с другом. Харкрофт приходился Неду отстоящим на два поколения троюродным кузеном по отцовской линии. Их отношения, насчитывающие уже немало лет, можно было назвать дружескими. Он женился даже раньше, чем Нед. И как раз накануне отъезда из Лондона лорд и леди Харкрофт оказали Неду большую услугу.
Кейт по-прежнему смотрела на него, не отводя глаз. Внезапная озабоченность словно свела судорогой ее губы.
— Нет, — медленно произнес он. — Единственный, с кем я успел переговорить, был мой поверенный. — И даже если слух о его возвращении достиг света, что вполне возможно, Нед все равно с трудом себе представлял, как Харкрофт сумел подняться в такую рань, чтобы опередить Неда в Берксвифте, путешествуя в тяжелой карете.
Стоя подле него, леди Кэтлин резко нахмурилась, будто бы он допустил возмутительное отклонение от общепринятых в обществе правил приличия. Возможно, это было и так. Проведя восемь месяцев на корабле, человек забывает много условностей.
— Я вижу прямо перед собой карету Дженни и Гарета. Может быть, они прибыли вместе с Харкрофтом? — Гарет был его кузеном, Гаретом Кархартом, маркизом Блейкли, Дженни его супругой, маркизой Блейкли.
Кейт расправила руками юбки, отодвигаясь подальше от Неда, будто случайно совершенная им неведомая бестактность могла оказаться заразной.