Сириус помолчал, его сонливость стала проходить. Он внимательно посмотрел на Гарри и нахмурился:
— Гарри, ты вообще спал этой ночью?
— Нет, — честно ответил парень. — Сириус, кое‑что случилось, и я не знаю, что делать.
Сириус протер глаза, окончательно проснувшись.
— У тебя снова была вспышка? — тут же спросил он.
Гарри потер затылок.
— Нет… то есть, да, у меня была одна, но я хотел поговорить не об этом, — быстро произнес он. — Сириус, кто‑то сделал так, что я участвую в Турнире. Клянусь, я тут не при чем. Я не знаю, кто это сделал, но Дамблдор, Крауч, Бэгмен, все они говорят, что у меня нет выбора, и я должен проходить испытания. Ты поможешь уладить это. Пожалуйста, скажи, как мне выйти из Турнира.
Сириус выглядел совершенно пораженным.
— Помедленнее, Сохатик, — произнес он. — Начни с начала и ничего не пропускай.
Гарри так и сделал. Он рассказал Сириусу все, что смог вспомнить о своей головной боли и о том, что Дамблдор сделал, чтобы решить проблему. Потом он продолжил и объяснил, как для него было невозможным каким бы то ни было образом принять участие в отборе, рассказал обо всем, что произошло после того, как его имя вылетело из Кубка. Сказать, что Сириус был взбешен, было бы преуменьшением. К счастью, Сириус злился не на Гарри.
— Не могу поверить, что Дамблдор не сообщил нам, — бушевал Сириус. — Честно, не знаю, что делать с этим турниром, но поверь мне, я скажу Лунатику и перемолвлюсь парой словечек с Дамблдором. Он не имел права взваливать на тебя все это, не переговорив с нами, — Сириус остановил себя, успокаиваясь. — Главное, как бы ни было тяжело, Гарри, постарайся не волноваться ни о чём. Я верю тебе. Я знаю, что ты не клал свое имя в Кубок. Объясни все друзьям. Когда они увидят, как ты переживаешь из‑за этого, у них не останется иного выбора, кроме как поверить тебе. Если они так не поступят и начнут осложнять тебе жизнь, значит, они ненастоящие друзья.
— Сириус, что же мне теперь делать? — испуганно спросил Гарри. — Как мне перестать думать об этом?
— Послушай, Гарри, Лунатик и я прибудем как можно быстрее, — обнадеживающе произнес Сириус. — Вместе мы кое‑что придумаем. Обещаю.
Теперь Гарри думал, что не стоило говорить правду Сириусу. Он не учел, что Сириус бросит все и прибудет сюда. Он ведь лишь хотел с кем‑нибудь поговорить.
— Сириус, со мной все будет хорошо, — быстро произнес он. — Правда. Тебе не нужно приезжать. Уверен, у вас с Лунатиком много важных дел…
— Неплохая попытка, Гарри, — перебил Сириус. — Но нет ничего важнее тебя. Ремус и я будем у вас очень скоро, не успеешь соскучиться. И все же нам нужно решить несколько вещей с Дамблдором. Держись там, парень.
Гарри увидел, как Сириус пропал из зеркала. Холодный утренний ветерок заставил Гарри вздрогнуть и плотнее закутаться в плащ. Он знал, что не сможет здесь долго находиться, но ему очень не хотелось возвращаться в замок. Сириус поверил ему, и это было хорошо. Плохо было то, что Сириус и Ремус приедут сюда, к тому же, быть может, в далеко не лучшем настроении. Но сейчас его волновало больше то, поверят ли ему Рон с Гермионой.
Он не знал, сколько просидел около озера, просто глядя перед собой, пока не наложил нагревающее заклинание на свой плащ. Больше он не чувствовал холода, но знал, что не сможет оставаться тут вечно. Сириус прав. Нужно отвлечься. Работа над домашним заданием помогла бы, но для этого нужно вернуться в башню Гриффиндора.
А это совершенно невозможно.
Решив так, он откинулся на большой валун, закрыл глаза и стал слушать. Он слышал, как вода плещется о берег и корпус корабля, как ветви деревьев шелестят на ветру, как далеко в лесу раздаются крики различных животных. Сосредоточившись на них, Гарри смог расслабиться. И он чувствовал, как усталость от бессонной ночи завладевает им.
Глава 9. Рита Скиттер.
"Вон он!"
Гарри услышал, как кто‑то спешит к нему, но никакого желания открывать глаза у него не было. Ему было тепло и уютно. Совсем не так, как прошедшей ночью. Холодная рука прикоснулась к его лицу, заставив парня вздрогнуть. Неохотно открыв глаза, Гарри увидел прямо перед собой напряженное лицо Гермионы, позади маячили четыре рыжие головы. Внезапно Гарри почувствовал волнение. Почему у всех на лицах написано облегчение. Ведь до обеда еще пара часов, или нет?
Все друзья повязались шарфами, на руках у них были перчатки. Закутавшись же в свой плащ, на котором все еще сохранилось согревающее заклинание, Гарри ощущал холодный ветерок только на лице. Да, он был прохладным, но далеко уж не таким пронизывающим, как в то время, когда он говорил с крестным. Как долго он тут пролежал? Кажется, не настолько долго, чтобы всех взволновать.