Уже к вечеру все уяснили, что нужно держаться подальше от стола в дальнем углу гриффиндорской гостиной. Некоторые даже поняли, что легче сесть за домашнюю работу: все равно нет никаких шансов поговорить с Гарри, так зачем же бессмысленно на него глазеть. Разговаривали, в основном шепотом, правда, иногда раздавались и возмущенные крики.
Это очень раздражало, но Гарри прикусил язык и старался не обращать ни на что внимания. Он ненавидел, когда люди обсуждают его, как, например, было в первый год. Он думал, что уж ученики одного с ним факультета достаточно хорошо знают, что он ненавидит внимание. Он не думал, что ему придётся спасаться за заслоном из Уизли, несмотря на то что это, казалось, безмерно веселило Фреда с Джорджем.
Внимание одних было настолько поглощено Гарри, а других — домашней работой, что никто не заметил, как портрет отъехал в сторону и в гостиную вошли два человека. Никто не заметил, как они внимательно оглядывали комнату, ища только одного ученика. Эти двое разглядели группу рыжеволосых людей в дальнем углу и решили, что нужно начать поиски именно оттуда.
— Кому расскажи — не поверят, — громкий голос Сириуса Блэка привлек всеобщее внимание. — Вечер воскресенья, а все внутри… и делают уроки. Жизнь в Хогвартсе сильно изменилась.
Все в изумлении уставились на него. И неудивительно: Сириус Блэк, единственный, кто смог сбежать из Азкабана, крестный отец и опекун Гарри Поттера, а также бывший преподаватель Защиты от Темных Искусств, Ремус Люпин, стояли не где‑нибудь, а в их гостиной.
— Да, удивительно, как многое может измениться за год, — констатировал Ремус. — Не могу припомнить, чтобы когда‑либо видел что‑то подобное.
— Быть может, вокруг замка бродят дементоры, — задумчиво проговорил Сириус. — Иначе выходит, что мой кошмар стал явью: дети охотно сидят за уроками в выходные. Теперь остается только встретить в коридоре улыбающегося Снейпа… или хохочущего… или поющего… или танцующего…
— Фу! — в отвращении воскликнул Ремус. — Сириус, прекрати! А то у кого‑нибудь точно начнутся кошмары, — он явно вздрогнул, — включая меня.
Сириус усмехнулся, скрючил пальцы и протянул руку к нему.
— Значит, мне удалось, — гордо произнес он и оглянулся на учеников, в изумлении смотрящих на них. — Ну, кто‑нибудь мне скажет, где прячется мой крестник?
Гарри закрыл книги и встал.
— Я здесь, Сириус, — произнес он и стал осторожно пробираться к своим крестным, отчаянно пытаясь спрятать улыбку. — Придумали, как появляться. — Гарри, подняв брови, взглянул на Сириуса. — Поющий и танцующий Снейп? Не мог придумать что‑нибудь более отталкивающее и травмирующее психику?
Сириус пожал плечами.
— Я ведь не знал, что произошли такие странные вещи, — произнес он и на мгновение задумался. — Погоди… Нет, сейчас ничего в голову не лезет, нужно время.
Сириус пристальнее взглянул на Гарри, и его хорошее настроение улетучилось.
— Есть время прогуляться вокруг замка?
Гарри кивнул и вышел вслед за опекунами, совершенно забыв об остальных гриффиндорцах, находившихся в гостиной и во все глаза смотревших на них.
Едва они оказались в коридоре, Сириус тут же крепко обнял Гарри, а за ним и Ремус. Взглянув на опекунов, Гарри по их лицам понял все: ему придется участвовать в Турнире.
— Что сказал профессор Дамблдор? — тихо спросил Гарри.
Ремус вздохнул, пожал плечо Гарри и пошел по коридору, молчаливо намекая Гарри и Сириусу следовать за ним.
— Он извинился, что не сообщил нам о твоей пятничной вспышке, — тихо произнес Ремус. — И хотя ни я, ни Сириус не согласны с тем, когда это было сделано, все же мы считаем, что это наилучшее решение проблемы, особенно учитывая твое участие в Турнире. В заданиях тебе потребуется все твои знания, и магические вспышки могут быть опасны.
— Мы постарались вытащить тебя из Турнира, Гарри, — добавил Сириус. — Постарались, но, к сожалению, связывающий магический контракт необратим. Дамблдор теряется в догадках. Он знает, что в школе находится кто‑то, кто желает причинить тебе вред. Он перепроверяет всех, кто прибыл в последнее время, чтобы обнаружить, от кого исходит опасность.
— И что ты обо всем этом думаешь? — тихо спросил Гарри.
Он не мог избавится от ощущения, что еще что‑то произошло в кабинете Дамблдора. Сириус слишком осторожен в выражениях. Как и Ремус. Ремус, к тому же, был чересчур спокоен. Переводя взгляд с одного опекуна на другого, Гарри начал нервничать.