— Именно, — что-то грустное крылось за его улыбкой, что-то слишком хорошо мне знакомое. — Это мой камердинер — Уолтер.
Я осмотрела второго мужчину, все еще хватаясь за дверную ручку. Он был старше, его волосы были седыми, кожа морщинистой, а лицо — вытянутым.
— Здравствуйте, — неуверенно поздоровалась я.
— Вечер добрый, мисс Винтерс, — он тепло улыбнулся. — Можно войти?
Смысла беспокоиться, если они соберутся меня похищать, не было. Ава была права; если бы таков был план Генри, к этому моменту я бы уже валялась в кузове грузовика с обвязанными лентой руками. Кроме того, это больше не имело значения. Кивнув, я широко распахнула перед ними дверь.
Затем обеспокоенно повела их в гостиную. Включив свет, я села в кресло, не оставляя им выбора, кроме как занять диван. Генри устроился так, будто был здесь тысячу раз прежде; при свете было легче рассмотреть его лицо. Он выглядел таким же молодым и красивым, как в прошлый раз.
— Знаешь, какой сегодня день?
Я уже и не знала, какой был месяц, но появлению Генри на пороге моего дома могло быть лишь одно объяснение.
— Осеннее равноденствие, верно?
— Очень хорошо. Ты перечитала миф о Персефоне?
Во рту пересохло, но я кивнула.
— И ты готова исполнить свою часть сделки?
Я неуверенно перевела взгляд с одного мужчины на другого. Может, они все-таки намеревались меня похитить.
— Я не совсем понимаю суть нашей сделки.
Дальше заговорил Уолтер:
— В обмен на жизнь подруги вы согласились провести осень и зиму в поместье Эдем. Каждую осень и зиму, если все пойдет по плану.
Я уставилась на него.
— Что, простите?
— В качестве нашей почетной гости, разумеется, — добавил он. — К вам будут относиться с особой заботой и уважением, предоставят все, о чем вы только можете пожелать.
— Погодите, — я встала слишком быстро, кровь прилила к голове. Я боролась с головокружением, отказываясь падать ниц перед ними. — Хотите сказать, что всю оставшуюся жизнь я должна проводить с ним полгода? Такова сделка?
— Да, — кивнул Генри. Он поднял руку, чтобы Уолтер умолк, и тоже встал. — Понимаю, будет нелегко, и тебе придется пройти некие… испытания. Но, уверяю, я сделаю все возможное, чтобы обеспечить тебе безопасность и счастье. Оставшиеся полгода можешь делать, что пожелаешь. Если захочешь, можешь завести отдельную жизнь — твое полное право. А пока ты будешь со мной, к тебе будут относиться, как к королеве. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы сделать тебя счастливой.
Он был смертельно серьезен. Сосредоточившись на одном слове в частности, я вспомнила миф, и моя кровь оледенела.
— Королева, — горько сплюнула я. — То есть, ты хочешь, чтобы я стала твоей женой?
Генри нахмурился.
— Я не предлагаю тебе замужество, Кейт. Со смертью твоей матери тебя здесь ничего не будет держать, и я предлагаю тебе шанс на жизнь, которую ты и представить не можешь.
Я ощетинилась. Откуда он знал про маму?
— И что ты получишь взамен? Я не буду спать с тобой, если ты на это намекаешь. Я не такая.
Они с Уолтером обменялись веселыми взглядами.
— Уверяю, я хочу лишь насладиться твоей компанией. В чисто платоническом смысле.
Почему-то мне казалось, что это не все, что он получит взамен, но нет смысла притворяться, что у меня есть выбор. Я не собиралась проводить каждые шесть месяцев своей жизни с незнакомцем, что бы там он ни предлагал.
— Нет. Спасибо за предложение, но ты чокнутый, так что нет. Теперь, если вы не против, я хочу поспать.
Они не спорили. Уолтер встал, чтобы присоединиться ко мне и Генри, и я повела их к выходу, распахнув дверь, чтобы у них не было повода задержаться. Когда Генри выходил, то замер в шаге от меня. Он вправду был прекрасен, и, будучи так близко ко мне, было трудно вспомнить, почему полгода жизни с ним — плохая идея.
— Ты осознаешь, что произойдет, если не выполнишь свою часть сделки?
А, точно. Ведь каким бы красивым он ни был, это не отменяло его безумия.
— Нет, и мне плевать, — уверенно сказала я. — А теперь, прошу, уходи.
— Даю время до полночи, — сказал он, присоединяясь к Уолтеру на дорожке. — Боюсь, больше тянуть его я не смогу. Подумай над моим предложением, Кейт. Второго шанса не будет.
Вместо того чтобы ответить, я захлопнула дверь, пытаясь игнорировать, как дико тряслись мои руки.
***
Следующим утром приехал Джеймс, и он был настолько мил, что привез мне бублик. Я медленно ела его по дороге в больницу, аппетит отсутствовал. К счастью, парень не заставлял меня вести беседу.
Пока я сидела у кровати мамы и держала ее за руку, в голову прокрались предательские мысли. Если Генри спас Аву — коль это не было мое воображение или отвратительная шутка — мог ли он спасти и мою мать?
Я отказалась от этой идеи. Нельзя так думать, не когда я готовлюсь к надвигающемуся концу. Кроме того, то, что сделал Генри, было невозможно. Случайность, игра света, ужасный прикол, в котором Ава так и не призналась — что бы это ни было, мама была на пороге смерти, и никакие магические штучки ее не спасут. Она продержалась на годы дольше, чем должна была, и я знала, что стоит быть благодарной за это время вместе. Но наблюдение за тем, как с каждым часом она ускользает от меня, аннулировало мою благодарность.