Красивая женщина. Яркая.
Это было первое, что я подумал, когда Оливия Трейт угодила в паутину защитного заклинания. Широко распахнутые серо-голубые глаза, изумленно округлившийся ротик и пышные волосы редкого карамельного оттенка, который я потом мимоходом обозвал рыжим.
Еще я успел подумать, что я с ней точно не спал и даже слегка посожалеть этому факту. И да, она была права — мне действительно было очень любопытно узнать, зачем ко мне вломились на этот раз.
Признаться, ее заявление меня раздосадовало. Защитники окружающей среды — весьма унылые ребята, ученые — еще и зануды. А эта, ко всему прочему, еще и неудачливый ученый. И было крайне наивно с ее стороны полагать, что я допущу к генератору девицу с улицы, которая к тому же еще и маг, для того чтобы проводить неведомые замеры.
Информацию я, конечно, принял к сведению и намеревался при случае проверить, но на завод я сегодня заехал ненадолго, впереди маячила важная встреча и было просто не до сумасшедших дурочек, даже если они прехорошенькие.
Поэтому я ее выставил. И намеревался больше никогда с этой дамой не встречаться.
Ровно до того момента, как, случайно глянув на дорогу, увидел вдалеке уныло бредущую вдоль обочины фигуру с далеко не дамской сумочкой.
— Где улица Сквозняков знаешь? — бросил я водителю. Адрес всплыл в голове сам собой, впрочем, на память я никогда не жаловался. — Дом три.
— Да, господин Уолтер.
— Притормози возле дамы. Если сядет — повезешь туда.
— Как прикажете, господин Уолтер.
Я затруднялся сказать, что меня дернуло — ошметки маменькиного воспитания, любопытство или обычная жалость, но было приятно увидеть улыбку на личике Оливии Трейт, когда та села ко мне в машину.
И она снова меня удивила. Вместо того, чтобы умно помалкивать и радоваться тому, что не придется торчать под дождем, или на худой конец попытаться со мной позаигрывать или расположить к себе каким-либо другим способом, она отмахнулась от моих уколов на тему работы, как от чего-то совершенно несущественного, а потом и вовсе снова затянула ту же речь, которую я единожды уже отказался выслушать.
Речь была мне неинтересна. Информацию я уже получил и разберусь с ней сам.
А вот госпожа Оливия Трейт — очень даже.
Яркая женщина. С чертовщинкой (ведьма на березе, это ж надо!), но при этом какая-то… неиспорченная. Она то ли не понимала своей привлекательности, то ли не хотела ей пользоваться.
И тот, и тот вариант цеплял. Заводил даже.
С характером. Люблю таких. Чтобы и обертка на уровне, и блеск в глазах, и умение отстаивать свои интересы.
Они напоминают мне мои Ястребы. Умно, со вкусом и знают себе цену.
Ладно, госпожа Трейт, вы меня убедили, я хочу с вами встретиться.
Забавно получилось, правда.
Кажется, она так и не поняла, что я назначил ей совсем не деловую встречу.
Тем интереснее.
Испытание 2
Флора
Под утро мне приснился сон. Тревожный, яркий и будоражащий. Мрачно медитируя на утренний кофе, я пыталась вспомнить, о чем он — и не могла. В память сохранила только горько-сладкое мятущееся ощущение…
Интересно, это хорошая примета?
Я старалась не шуметь — Лив еще спала.
Вчера она до поздней ночи сидела, обложившись литературой, от справочников до периодики, и что-то лихорадочно выписывала, считала, чертила графики…
Подбирала аргументы. И, подозреваю, собиралась заниматься этим и весь сегодняшний день тоже.
Как по мне — хватило бы грамотно подобранной блузки.
Такой, чтобы будила воображение, и одновременно давала понять — ни-ни! Не для тебя ягодка росла!
Но Лив иногда бывала чудовищно упряма.
Откуда у нее это странное убеждение, что пользоваться женским оружием в научных целях неприемлемо? Лично я полагала, что хоть мир и не стоит на месте, а все равно женщины пока что находятся в том положении, когда на свою пользу стоит оборачивать все. И если в довесок к умной голове у тебя есть еще и привлекательная внешность, то тут уж сам Бог велел!
Вообще, наверное, именно поэтому у подружки личная жизнь и не складывалась. Она не могла принять себя как ученого и женщину, вот и вляпывалась в то, что те, кто видел в ней женщину не хотел иметь дело с ее мозгами. А те, кто восхищался ее мозгами, в упор не различал за ними женщину.
А ведь, казалось бы, такая, как она, давно уже могла быть счастливой женой и матерью.
Лив умная — по-настоящему умная, без дураков, без скидок на женский пол. Возможно, чуть менее умная в житейском плане, но мы, люди науки, пожалуй, все в какой-то степени этим страдаем.