Юпитер кинулся к приборной доске и принялся орудовать рычагами и нажимать кнопки. Что-то загремело, машина-паук покачнулась — и Морриган едва не врезалась лицом в стену.
— Вначале она всегда дёргает, — объяснил рыжий, — и в конце тоже… но остальное время — одно удовольствие. Ну, по большей части… Как правило.
Морриган подобралась поближе и ухватилась за спинку потёртого кожаного кресла, в котором сидел Юпитер. Глянув на свою окровавленную руку, вытерла о платье.
— Что это вообще было? — спросила она.
— Дикая охота… Дым во Тьме, — буркнул он, мрачно оглядываясь на дом.
Механический паук уже перебирал суставчатыми ногами, удаляясь от особняка.
— Дым во… — Её вдруг замутило, и пришлось зажать ладонью рот, чтобы не выплеснуть весь обед на блестящую медную панель с рычагами и кнопками. Кабинку бросало из стороны в сторону, словно лодку в бурном море. — Зачем я им понадобилась?
Юпитер не ответил, занятый управлением.
— Усаживайся и пристегнись. — Он кивнул на пассажирское кресло. Едва удержавшись на ногах, Морриган плюхнулась на потёртое сиденье и защёлкнула кожаный ремень. — Готова? Держись крепче.
Высоко поднимая ноги, паук перелез через ограду особняка. Впереди виднелся лес, но Юпитер свернул и направил машину в центр города. Вниз, с холма, она пошла ровнее, набирая скорость на гладкой дороге.
Джакалфакс был весь залит светом, всюду вспышки и треск фейерверков. Тысячи горожан собрались полюбоваться многоцветным ночным представлением.
Морриган не могла припомнить такого столпотворения на Эмпайр-роуд.
Юпитер уверенно правил пауком, объезжая скопления народа. Момент был самый удачный: красочные небесные вспышки служили хорошим прикрытием от бешеной охотничьей своры. Люди смотрели вверх, увлечённые представлением; от свиста и грохота фейерверков закладывало уши.
— Зачем нам в город? — не поняла Морриган.
— Так короче.
Прямо по курсу уже маячила городская ратуша. Здесь толпы народа были ещё гуще. Скрипнув металлическими суставами, паук поднялся во весь рост и двинулся медленнее, осторожно переступая ногами, словно крался на цыпочках.
— Что это за штука? — Морриган снедало любопытство. — Ну, паук этот?
Юпитер строго взглянул на неё:
— Этот «паук», как ты неделикатно выразилась, на самом деле арахнопод[2], самая совершенная машина из когда-либо созданных. — Над головой грохнуло особенно сильно, и в ночном небе расцвели ослепительные букеты цветов. Толпа разразилась восторженными воплями. — Красотка, верно? Её зовут «Октавия». Их было построено только две, я знаком с изобретателем… Ну-ка, дёрни тот синий рычажок! Нет, не тот, другой!
Арахнопод со скрежетом остановился. Юпитер нахмурился, прошёл в конец кабины и глянул наружу сквозь стеклянный купол.
— Что случилось? — заволновалась Морриган.
— Теперь такие необычные конструкции не в моде, — продолжал он как ни в чём не бывало, — но я ни за что не откажусь от старушки Окки: уж очень она надёжная. Все эти автомобили и «ракеты» на воздушной подушке, конечно, быстрее и современнее, но, как я всегда говорю, через гору не проедешь, а под воду с подушкой не нырнёшь. А вот «Октавия» пройдёт почти где угодно… что особенно полезно как раз вот в такие моменты. Похоже, нас всё-таки обложили.
Он вернулся на водительское место, потянулся к потолку и опустил перед собой экран, поделённый на четыре части. Таким образом можно было видеть, что происходит впереди, сзади и по обеим сторонам машины. И везде Морриган увидела одно и то же — чёрных всадников и гончих с оскаленными слюнявыми пастями.
— И как же паучиха теперь нам поможет? — У Морриган упало сердце. «Всё, — подумала она, — конец!» — Не видно здесь что-то ни гор, ни воды.
— Ну, гор, допустим, нет, — согласился Юпитер, глядя вверх, — зато есть кое-что другое.
Она проследила за его взглядом до верхушки часовой башни.
— Знаешь, что самое замечательное в пауках? — продолжал он, пристёгиваясь к креслу. — Они лучшие на свете скалолазы! Так что проверь, как защёлкнут ремень, Морриган Кроу, а главное, не закрывай глаза.
— А если закрою?
— Пропустишь самое интересное.
Едва она успела проверить ремень, как арахнопод резко накренился назад, отбросив её на спинку сиденья. Две передние суставчатые ноги вытянулись вверх, цепляясь за карниз ратуши, и паучиха стала взбираться по стене туда, где маячил чернильный циферблат Небесных часов.
— Способ не идеальный, конечно, — заметил Юпитер, — но как запасная калитка совсем неплох.