— Извините, тут редактор нашей многотиражки с токарем хотят немедленно к вам.
— Разрешаю.
Токарь, хмурый белобрысый парень среднего роста, в сером пиджаке, в голубой трикотажной рубашке, забыв о необходимости поздороваться, размашисто шагнул к письменному столу, положил перед директором большой нарядный диплом.
— Третье место! — обиженно сказал парень, — Конец света! Даже перед девочками стыдно!
— Такое безобразие, Федор Николаевич, — вознегодовал редактор многотиражки Семен Ильич Райский, — необходимо позвонить куда-то. А насчет девочек он потому, что монтажница Настя Кометова из бригады Лаврушиной специально приходила за него «болеть». Только опоздала из-за нормального аврала.
— Еще одна из этой же бригады! Черт знает что! — не сдержался Федор Николаевич.
— Как это «еще одна», товарищ директор? — хмуро переспросил токарь. — У меня с Кометовой постоянство, лишнего себе не позволяю. А если кто болтает зря, то по комсомольской линии притянем!.. Или, — уже с густой обидой заключил токарь, — просто в зубы дам!
— Ты в кабинете директора, Валерий! Как разговариваешь?! — торопливо одернул парня Райский.
— Тот, который со станкостроительного, десять лет делает одну и ту же деталь. И получает ее же на городском соревновании! И конечно, первое место. Конец света! А я первый раз ее вижу! — мрачно сказал токарь.
Озолов снял дымчатые очки, взял диплом, посмотрел и вернул токарю. Проверил свою память. Да, Валерий Романович Круглов. Любимый ученик мастера аппаратного цеха Бориса Ивановича Шаргина. Круглов занял первое место на прошлогоднем городском соревновании станочников. А сейчас третье. Досадно. Станкостроительный завод вдвое меньше, а первое место! Еще более досадно, что это поражение снова затрагивает бригаду Лаврушиной. «Можете проглядеть многосторонние связи бригады», — предупредил сегодня утром Черенцов. Нужны ли такие связи, секретарь обкома не уточнил. В самом деле, нужны ли? Ведь надо укреплять и углублять самую главную связь — связь рабочего с его заводом, с его цехом, бригадой.
И, если говорить еще более конкретно, связь рабочего с тем производственным заданием, которое он выполняет. Надо заинтересовать его именно этим заданием. Не отвлеченными абстракциями, включая всякие модные художества!
В кабинете, казалось, еще звучали несдержанные слова Круглова, еще слышалась настырная хрипотца Крупицыной… «Расшаталась дисциплина», — хмурясь, подумал Озолов.
Он снова надел очки, продолжая разглядывать молодого рабочего.
— Откуда вы знаете, товарищ Круглов Валерий Романович, что ваш конкурент уже делал такие детали?
— Да он сам сказал! Обратился к жюри и сказал, что он десять лет обтачивает их!
— Кому-то позвонить, как-то настоять, чтобы кого-то от нас в жюри!.. — заторопился редактор, который от желания говорить сжато постоянно утопал в местоимениях. — И еще безобразие: кто-то дал другому такую льготу, как шкурочка, а нашему Валерке самому пришлось выгонять!
«Действительно безобразие! — мысленно согласился Федор Николаевич. — Восемнадцать суток в космосе, триумф, а несложное дело не можем как следует организовать!»
— Вот, Валерий Круглов, раз уж ты с редактором пришел ко мне, хочу поделиться с тобой, да и с редактором кое-какими соображениями, — сказал он, поднимаясь и подходя к черной доске, висящей на стене. С удовольствием Федор Николаевич отметил, что молодой токарь явно польщен уважительным отношением к нему директора, и продолжал, привычно утяжеляя каждое слово: — На первый взгляд не имеет диаграмма прямого отношения к тебе, а по существу прямо тебя касается…
Озолов вычертил мелом ступенчатую линию, продолжая объяснять:
— Был уровень гражданской войны, то есть тогдашние нормы производительности труда. Великий почин поднял их. Ладно. Нормы первой пятилетки. И вот Стаханов, Кривонос, Дуся и Маруся Виноградовы. Снова повысились нормы производительности. Скорость поездов, например, поднялась? Поднялась. Вес эшелонов увеличился в полтора раза. И в других отраслях. Ломка такая разогнала всех нормировщиков… Как сейчас осуществить крутой рывок? Сосредоточиться надо. Сконцентрироваться! Выкинуть из головы лишнее. Художества всякие. Абстрактные квадраты… Ну это я так вспомнил… Научиться думать четко, как машина. Ты вот на технике выгонял и работал взволнованно, обижался на судей, а твой соперник — на шкурочке. К тому это я, что можно даже на примитиве добиться успеха, если не отвлекаться на обиды, вообще на сложные переживания, на посторонние мысли… Новый рывок должны осуществить такие, как ты.