«В самом деле дипломат! Ведь почти извинился за то, что он, новый человек в области, собирается активно вмешиваться во все дела!» — мысленно заключил Рубилин.
— Теоретически вы, может быть, правы, — сдержанно сказал Озолов, и было видно, что сдержанность давалась ему с трудом. — Разрешите спросить, как практически вы представляете себе ваше небезразличие к ошибкам соседнего участка? Отвечу за вас, ибо ответ ясен: вы будете вмешиваться в чужие дела!.. А я ваше мнение буду игнорировать, ибо знаю мои дела лучше, чем вы!
— А может быть, не игнорировать, а уважать? — поправил Черенцов.
Глава 2
Легковая машина остановилась возле солидного побитого непогодой жилого дома. Водитель вышел и, поглядывая на ясное небо с быстро набегающими хмурыми облаками, стал навешивать щетки на ветровое стекло. В подъезде появился довольно высокий блондин лет сорока, без шапки — секретарь парткома завода Олег Сергеевич Иванов. Его добротное пальто сидело на нем будто с чужого плеча. К водителю он обратился как к привычному собеседнику:
— Доброе утро, Василий Архипович!.. Значит, опять… Два года — с тех пор, как избрали, — говорю: «Утром машины не надо». Сколько раз говорил!
— А я тут ни при чем, порядок есть порядок. Записано: «Подать машину», я подаю… Вот тебе раз!
Последние слова относились уже к внезапно хлынувшему ливню, который заставил и секретаря парткома и Василия Архиповича поспешно забраться в машину. Впрочем, ливень прекратился так же внезапно, как и начался, оставив лужи на тротуарах и промокшие очереди возле магазинов.
— Что с погодой творится! — проворчал Василий Архипович. — Говорят, — продолжал он, косясь на Олега Сергеевича, — о бригаде Лаврушиной потому каждый день талдычат, что делает она спецзаказы для научных наблюдений, которые к прогнозам погоды имеют прямое отношение.
Поняв, что секретарь парткома не намерен развивать затронутую тему, Василий Архипович пожал плечами:
— Так или не так, а чего бы талдычили все об одной бригаде, когда их у нас за три сотни перевалило!
— Опять очередь в молочную! — сказал Олег Сергеевич, глядя в окошко машины.
— Нет, эта не в молочную, эта за угол тянется, в «Ювелирный».
— Все ты знаешь, — машинально отметил Иванов и быстро попросил: — Ну-ка поверни направо, в тот переулок, чтобы нам проехать мимо «Ювелирного». Остановимся на минутку, а потом развернемся к заводу… Хорошо, здесь!
Иванов прошел через аккуратно выстроившиеся шеренги, подошел к витрине, красиво оформленной. Деревянные изделия местных умельцев — статуэтки, шкатулки, раскрашенные деревянные брошки.
Очередь зашипела, зашикала:
— Мы давно уже стоим! Записывались! Не пропустим! Надо порядок соблюдать, гражданин!
Олег Сергеевич обаятельно улыбнулся:
— Что ожидаете? За чем стоите?
Голоса подобрели:
— Говорят, сервизы привезут!
— Какие-то украшения привезут.
Иванов вернулся к машине. Женщина из очереди узнала его, крикнула вслед:
— Олег Сергеевич, скажите Зойке, я для нее заняла!.. Сервизы будут!
В машине Иванов взглянул на часы-браслет. Было семь часов сорок минут. Подумал вслух:
— Сколько же они будут ждать? Магазин открывается в одиннадцать. — И снова попросил водителя: — Останови, Василий Архипович, дальше пойду пешком.
— Привычку взяли у директора — чуть ли не три километра пешком!
— У директора можно многому поучиться.
Водитель остановил машину, но фамильярно придержал секретаря парткома за рукав пальто:
— Директору на вторую половину века перевалило, ему моцион нужен, а вам зачем? Я это к тому, что после ваших прогулок у нас с вами содержательной беседы не получается. Сегодня хоть немного, а как хорошо поговорили — и про погоду, и про спецзаказы. Хоть вы ничего не подтвердили, да я все понял! А промеж народа находишься и только одно и слышишь: «Почему у нас пьянства столько, Василий Архипович?!», «Что с людьми делать, Василий Архипович, работать не хотят?!». А на такие вопросы что Василий Архипович может ответить? Значит, беседа не получается!.. Что скажете, Олег Сергеевич?
— Получается, что ты прав! — серьезно сказал Иванов.
Поток людей двигался, разветвляясь к проходным. На первый взгляд однородный торопливый поток.