Закончив, пока, все дела, пошёл отдыхать в дежурную комнату, на душе, конечно, паршиво. Всё-таки Шнауцер в душу насрал! Очень хотелось плюнуть в рожу этой бедной, по определению Кокиш, а вернее, убогой и жадной свинье Шнауцеру! «Вот скотина! Когда сражался с главным врачом и его сторонниками, сделал вид, что меня осчастливил! Создай ему центр китайской медицины за пару месяцев! За счёт этого, получил столько больных, столько никогда не имел, а значит и денег! Клиника поднялась! Не хочет зависеть от меня, научи ему ассистента! Идиот! Как будто, всё зависит от образования и можно, как медведя танцевать научить! Акупунктура и гипноз — это те формы, которым меньше всего можно научить, нужна интуиция и многое другое. Кто лечит по заученным схемам, ничего не достигает! Это всё равно, что кого-то научить — умным быть! Во-первых, научить акупунктуре, во-вторых — гипнозу! А в-третьих, научить быть психологом, наблюдательным! Научить разговаривать с больными! Ведь ко мне чаще всего, именно, для психологических бесед приходят! И если даже научу, то он меня тут же вышвырнет, как и до меня уже многих!» — проносилось у меня в голове.
Спал тревожно, на дежурствах, вообще, не умею спать, на утро: разбитость, апатия. После доклада на утренней конференции продолжал делать акупунктуру, гипноз. Первым пришёл вчерашний рогоносец, после сеанса сказал, что сегодня намного лучше, хотя уже и после вчерашней беседы полегчало. Пошёл к себе в кабинет записать, что ему сделал, какие точки уколол. Что-то мешало в одном глазу, какое-то серое пятно посередине закрывало поле зрения. Протёр глаз, пятно не уходило, понял: «Это серьёзно — острая потеря зрения всегда серьёзно! Причина, чаще — острое нарушение кровообращения, закупорка артерии глаза?! Нужно срочно к глазному!». Позвонил в праксис, по телефонной книге! Согласились принять, как только приеду, а это 15–20 минут! Позвонил жене: «Буду через 15–20 минут в праксисе, можешь туда подойти. Причина — зрение».
«Здравствуйте! — ворвалась Мина. — Как дежурство, как дела, чувствуется, хорошо отдохнули, а мне всё надоело, всё равно, будь, что будет». — «Я сейчас уезжаю к врачу». «А что случилось?» — заинтересовалась Мина. — «Серое пятно в глазу, закрыло поле зрения в центре». «А ну, давайте посмотрю», — предложила она, вспомнив, что себя и за окулиста выдавала, когда я хотел мазь для старушки взять. Или поняла, что раз не разбирается в общих болезнях, и за них взялась, то почему нельзя и за глаза взяться?! Толстые, жирные, неуклюжие пальцы впились в веки! Два дурацких глаза заглянули в мой глаз. «Ничего нет!» — уверенно сказал Мина. — «А что вы искали?». — «Пятно! Но никакой соринки, даже нет!».
Глава 5
В лапах западной медицины
Глазной врач установил тромбоз артерии: «Направлю вас в глазную больницу Дюссельдорфа! Хотя она и далеко, в другой земле, но будете мне благодарны!». Большинство больниц в Германии или евангелические, или католические! В такую меня в Зигхайме на работу взять немецкий поп — бишоф (епископ) не позволил! «Возьми отдельную палату и лечение у главврача, — посоветовала жена, — заплатим!». Отдельной палаты не оказалось, а за эти же деньги дали палату со стариком на пару — участником не «великой и не отечественной» войны. Попал в ситуацию, которую больше всего боялся — попал в руки врачей. Медсестра нудно, и не сразу, стала оформлять бумаги. Час провёл в палате, никто не осмотрел, никуда не вызвали. Надоело это безобразие, пошёл в ординаторскую, где от нечего делать, три или четыре молодые врачихи-бездельницы сидели и болтали! Объяснил им, что у меня не прыщик и требуются срочные меры. «Почему?!» — изобразили искреннее удивление, глазнички передовой западной немецкой школы — потомки Германа Людвига Фердинанда Гельмгольца. «Потому что это тот же инфаркт, только глаза! И чем больше времени пройдёт — полностью ослепну!». «Вы ошибаетесь, это немного другое», — услышал я наглую ложь. «Я врач и всё это очень хорошо знаю!» — пришлось признаться наглым медичкам, как в Советском Союзе о них бы сказали: «изверги в белых халатах!». «Хорошо, посидите, я вас вызову», — смилостивилась одна. Прошло ещё примерно полчаса, затем «кровопийца» выпустила около литра крови из моей вены. И, наконец, подключили капельницу с гепарином и физраствором. Борьба за глаз или, вернее, борьба с глазом началась запоздало, неохотно и вяло, что и хорошо было в деле борьбы с глазом. С этих пор стал носить на плече капельницу с гепарином. «Пейте минеральную воду, — посоветовало “глазное светило”, — это иногда помогает лучше других методов». «Помогает, примерно, так же, как и эта капельница! — подумал я. — Как мертвому примочки!».