Также не было возможности использовать внутреннюю энергию для ускоренного спуска или подъёма, как и другие возможности, сокращающие дорогу наверх или вниз. На горном хребте, к которому прилегают клановые земли, стоит что-то вроде купола ограничения, или барьера, и с каждым шагом наверх он все концентрированнее и жёстче оказывает влияние на всех, без исключения, запечатывая меридианы и ядро, прекращая циркуляцию энергии.
Именно с этим и пришлось столкнуться демону Тен Гуну, чтобы добраться до пика и забрать из заточения находящегося там узника. Не ускориться, не телепортироваться, не взлететь. Ничего из этого не выходило. Крылья не призывались, телепортационный коридор не видел второй точки перехода, а способы ускорения не срабатывали. Даже светлым способом, на мече, добраться до Шень Луна не получалось.
Проклиная тьмой Бездны всех Нефритовых Драконов, их предков и тех, кто воздвиг этот ограничивающий внутреннюю энергию купол, параллельно с этим желая самых страшных мук главе секты Небесных Облаков за его пропитанный ядом и ложью язык, сыгравший злую шутку над Шень Ли, лишившейся жизни во имя кары над братом, Тен Гун поднимался дальше, уходя все выше.
— Наконец-то! — выдыхая сказал демон, видя крышу дома и маленькую, черную фигуру, встречающего, закутанного в теплое пальто с меховой отделкой. В руках слуги такое же пальто и для демона. И не просто так.
Тен Гун ступеней за двести до вершины почувствовал, как падает градус за градусом температура воздуха, как летнее марево и тепло жаркого солнца сменяется на осеннюю переменчивость и не постоянность.
С каждой новой ступенью наверх становилось холоднее, словно времена года слились в единую дорогу, разделенную всего лишь шагом. И к финальной ступени Тен Гуну и правда бы не помешал теплый плащ, отделанный мехом.
— Учитель вас ожидает!
Внешность слуги, эти черные, как тьма волосы, золотые глаза с вертикальным зрачком, кошачьи ушки, улавливающие каждый звук и движение, а также стелющийся по земле хвост, тронули воспоминания демона. Казалось, в далёком прошлом он видел кого-то похожего. Но кого? Забыл.
— Веди! — накидывая на плечи плащ, требует демон. Кот шел впереди, показывая дорогу, а также окрестности, которые мелькали перед глазами Луна на протяжении десятилетий.
Пейзаж живописен, с этим не поспоришь, но видеть один и тот же вид десятки лет подряд — то ещё удовольствие. А без возможности спуститься вниз и пройтись, любуясь видами и открывающимися перспективами с высот горных хребтов, а так же взлететь и почувствовать проникающий в каждую клеточку твоей сущности ветер, окутывающий своими потоками, этот пейзаж и виды не радость, а ещё один вид насмешки и наказания за непослушание.
— Гэгэ, я пришел! — говорит демон, переступая порог маленького, одноэтажного дома, являющегося и тюрьмой для заключенного, и архивом древних рукописей, собранных предками Шеня, и спальней, для слуги и его хозяина, и гостиной, для тех, кто решит его посетить, и кабинетом дракона, переписывающего рукописи, пришедшие в негодность от времени и условий хранения.
Но дракон не обратил и малейшего внимания на визитера, продолжая выводить тонкой кистью каллиграфические руны старинного трактата. На его плечах теплый плащ, а на ногах пуховое одеяло. Он ни грамма не изменился за эти сорок лет. Лишь длинные, непостижимой длинны волосы, перетянуты лентой, спускающиеся по его спине, да худоба и бледность кожи, вот и все изменения.
— Гэгэ! — уже более требовательно обращается демон, опускаясь напротив дракона. Но снова ни единого намека на внимание к его персоне. Кисть по-прежнему выводит руны, порхая над свитком. — Ты мне так ничего и не скажешь? — тишина, — не спросишь?
— Почему так долго, Тен-эр? — хвала Бездне! Дракон соизволил подать голос и нарушить молчание. — Сорок лет! Я сидел на этой горе сорок лет, без возможности спуститься и вернуться в секту! — голос Шень не поднимал, но утробный рык и кипящая внутри злость так и пробиралась наружу.
— Гэгэ строг ко мне! Сорок лет я высчитывал координаты и точку расположения Нефритового клана, как и способ обойти барьеры под куполом сокрытия, которые отторгали и возвращали обратно все поисковые заклинания. А также возможность пройти без боя и потерь. Все рассчитав и доведя до идеала, нанес визит в клан, — с улыбкой ответил другу демон.
— Хм… — вот и все, что сказал Шень на его слова. Он принял ответ и был готов сорваться с места и покинуть гору в любой момент. И этот момент настал. Ученик доложил, что вещи собраны и они могут выдвигаться в путь. Шень отложил в сторону кисть, свернул свиток и протянув его ученику, откинув назад теплый плащ, встал на ноги.
Уверенность, с которой дракон это сделал, шокировала демона. Он было обрадовался, что друга более не мучают боли в ногах. Но нет. Это временное явление, ровно до тех пор, пока последствия кары не дадут о себе знать. А произойдет это, как только Шень Лун ступит на ступени лестницы, ведущей вниз.
— А-Яо*, — ученик, без лишних слов понимая слова учителя, поклонился, следуя за ним, а демон предложил другу плечо, чтобы стать опорой в этом нелёгком пути к свободе.
Перед тем, как сделать первый шаг вниз, встав на ступень, Шень обернулся назад, глубоко вздохнул, набирая лёгкими, долгожданный воздух свободы, и с таким же чувством — выдохнул. Демон видел эти незримые цепи, сдерживающие дракона на горном пике, которые с тем самым вздохом и выдохом с него слетели и даже звякнули о землю.
— Пошли! — Звал демон дракона, начиная спуск вниз.
Шень уверенно ступил на первую ступень, пятую, десятую, двадцатую, спускаясь ниже и ниже, используя плечо друга, как путеводную нить из лабиринта. Но преодолев тридцатую, сороковую и пятидесятую ступени, Лун начал понимать, что долго на ногах он не продержится. Ноги уже начинало сводить, покалывать и бить пока ещё мелкими, но ощутимыми разрядами молний, гуляющих в его нервных окончаниях. И это ещё сотни ступеней не прошло. Впереди ещё не меньше трёх тысяч, которые он с такой же лёгкостью не преодолеет.
— Лун-гэ! — рыкнул на дракона демон, которому резко и неожиданно вошли сразу четыре загнутых, острых когтя, прямо в плечо.
— Гр-р-р! — рычал Лун, терпя боль, продолжая идти. Но ноги отказывались слушаться и подгибались, делая шаги вниз опасными.
— Гэгэ, давай на руки возьму, — предложил другу демон, останавливаясь, протягивая руки, но тот отказался.
Драконья гордость не позволит ему предстать перед глазами учеников и родни в таком положении, как на руках демона. Да будь он при смерти, или без сознания, на руки к демону не пойдет. По своей воле. Гун это понимал, поэтому ждал момента, когда Луна окончательно скрутит боль от бьющих разрядов. По-другому никак. Таков дракон и его характер. И дождался:
— Бездна!
Ругается демон, ловя падающего вниз дракона, чуть не катящегося со ступенек кувырком. На помощь бежит и ученик, готовый подставить свое плечо, но демон сделал то, что предлагал, но уже не спрашивая. Взял Луна на руки, смотря на недовольного, сердитого и скрестившего на груди руки дракона, выказывая претензии за свою порушенную гордость.