Он предложил выпить за разгром несостоявшегося путча. Закусив стопку «Посольской особой» предпоследним пирожком, Вадим вспомнил о цели Мишкиного визита. Шенберг снова загорелся и принялся излагать очередную безумную идею. Бедняга убедил себя, что знаменитая комета 1612 года была космическим кораблем, потерпевшим крушение возле Земли. Проведя очередные раскопки в архивах, он твердо решил: обломки звездолета упали именно в болотистых лесах возле деревни Карнауховка, на месте которой позже вырос город Романовск, во второй четверти XX века переименованный в Сталинохолмск.
— Ну и что? — скептически осведомился Вадим. — Эту душещипалку ты нам еще в девятом классе излагал.
Оказалось, что Мишка нашел еще какие-то, чуть ли не ветхозаветные, летописи о необъяснимых феноменах, творившихся в Горелой лощине с незапамятных столетий. Вроде бы и выгорела та лощина после падения небесного камня во времена, когда Минин и Пожарский брали приступом замок Лжедмитрия. Кроме того, в западной прессе поговаривали, будто пресловутая диверсионная школа была создана для отвода глаз, а на самом деле там исследовали космолет пришельцев, на базе которого удалось построить супертанк «Т-39». По этой причине Шенберг считал необходимым разбудить общественность, раскрыть архивы, устроить настоящие раскопки и найти обломки звездного корабля.
— Успокойся ты, маньяк-уфолог, — взмолился Вадим. — Ты же не думаешь, что я пойду с твоими домыслами к начальнику управления или к секретарю обкома нашей партии.
— К секретарю? Хорошая мысль, — одобрил Мишка. — Но я вообще-то собирался статью в газету сделать и через Маню пустить сюжет на телевидении.
Когда с Шенбергом разговаривали по-хорошему, он становился почти вменяемым и воспринимал разумные доводы. Послушавшись добрых советов, журналист согласился поговорить с друзьями в университете и уговорить обследовать ту часть леса с помощью приборов — вдруг обнаружится какая-никакая аномалия. Магнитная, либо гравитационная. Тогда уж точно можно будет шум поднять…
На этом интересный разговор был прерван. Позвонил начальник отдела, сообщивший, что приказано собрать по тревоге личный состав и что машина за старшим лейтенантом Лаптевым отправлена. Нетрудно было понять: случилось что-то серьезное, иначе руководство не стало бы поднимать оперативников, напряженно работавших последние девять дней. Вчера вечером Вадим и еще половина сотрудников управления получили разрешение отдыхать до понедельника. Для срочных мероприятий в воскресный день были сформированы опергруппы. Очевидно, происходили события, требующие участия всего личного состава.
Начальник 4-го отдела полковник Алябьев Алексей Ильич был встревожен. Упреждающие аресты частично разрядили обстановку, следователи разматывали клубок заговора, но не было уверенности, что удалось выявить все ячейки. Прижатые в угол враги, чувствуя неминуемость разоблачения, вполне могли решиться на крайние меры. Поэтому спецслужбы переводятся на усиленный режим, объявлена негласная мобилизация кадрированного батальона спецвойск МГБ.
Оперативникам не надо было объяснять смысл этих мер. Одну роту спецбатальона развернули до штата еще в прошлую среду. Солдаты и офицеры, отслужившие в погранвойсках и спецназе, были возвращены в строй и участвовали в арестах и обысках. Сейчас в гарнизон собираются еще двести с лишним опытных надежных бойцов.
— Есть причины для беспокойства? — поинтересовался капитан Банников.
— К сожалению, имели место происшествия, внушающие опасения, — хмуро проговорил Алябьев. — В такой обстановке мы должны утроить бдительность…
Полковник спросил Вадима, удалось ли выяснить, каким образом неизвестные лица узнали номер его домашнего телефона. Старший лейтенант покачал головой. Алябьев проинформировал сотрудников, что ни в одну городскую телефонную службу никто с подобным запросом не обращался. Следовательно, сделал вывод начальник отдела, эти люди знали номер из каких-то иных источников.
— Среди изъятых при арестах материалов имеются списки сотрудников органов МГБ и МВД, — вставил подполковник Устинцев, начальник отделения, в котором служил Вадим. — Домашние адреса, номера телефонов… Правда, на Лаптева данных в том списке не было, но нет гарантий, что мы нашли все документы.
— Именно так, — подтвердил Алексей Ильич. — Арестованные признаются, что планировали теракты против областного руководства, чекистов и милиционеров. Вадим, имей в виду, что возле твоего дома выставлена засада.
Затем полковник рассказал, что с раннего утра поступают разрозненные сигналы о непонятных событиях.
Рано утром в отдел электроники универмага «Космос» явились четверо мужчин и девица — все несуразно одетые. Посетители хотели купить портативную ЭВМ — «попроще», как они выразились. При этом возникло недоразумение, поскольку покупатели назвали ЭВМ непривычным для продавцов заморским словом «компьютер». Посовещавшись, странные люди приобрели небольшой телевизор «Фотон-1032», дисковый проигрыватель и несколько дисков с историческими кинофильмами. Продавцы посоветовали им заглянуть в Дом книги или книжный военторг, где выбор фильмов намного обширнее.
— Все работники отдела уверяют, что после этих слов посетители-мужчины неожиданно засмеялись. Старший среди них, которого остальные называли «дядя Гриша», сказал: дескать, туда они обязательно наведаются, — сообщил полковник и неожиданно посмотрел на Вадима. — Потом он добавил, обращаясь к своим спутникам: «Жаль, на этот раз Лаптева с нами не будет». Все снова засмеялись… Вадим, у вас есть знакомый дядя Гриша, которого вы водили в книжные магазины на Театральной?
— Есть, — подтвердил старший лейтенант. — Дядя… двоюродный брат матери. Тарасевич Григорий Александрович, в Могилеве живет. Приезжал, когда я на последнем курсе учился, мы гуляли по городу. Может, и в книжный заглядывали, хотя вряд ли. Дядька больше дегустационным залом интересовался.
Полковник нетерпеливо уточнил:
— Какой из себя ваш дядя? Ростом примерно метр шестьдесят, очень широкий в плечах, темно-карие глаза, говорит с сильным кавказским акцентом?
— Ростом под два метра, в плечах широк, глаза серые, акцент белорусский, но по-русски говорит очень чисто, — уточнил Вадим.
— Не тот, — с сожалением резюмировал полковник. — Продавец Месропян по акценту опознал в том покупателе армянина, они обменялись несколькими фразами на своем языке.
Продолжая излагать подробности, Алябьев сообщил, что шестеро неизвестных пожелали приобрести в том же отделе карманные телефоны. Однако узнав, что для регистрации необходимо предъявить паспорт, от покупки отказались. По словам подозрительных лиц, документы они оставили в гостинице, поэтому за телефонами зайдут попозже.
После этих слов Устинцев уточнил:
— Мы проверили все гостиницы. Интересующие нас лица там не появлялись.
Кивнув, Алябьев возобновил рассказ.
Один из продавцов проследил за этой группой и затем сообщил опергруппе, что все шестеро уехали на автомобиле старинной модели в сторону Северного микрорайона. При этом высокий атлетически сложенный мужчина, которого остальные называли «Петрович», тщательно фотографировал улицу, людей, здания и автомашины при помощи фотоаппарата очень старого типа. Одна из женщин — предположительно ее зовут Рита — также делала снимки аппаратом «Зенит-Молния». Как удалось установить, аппарат и шесть катушек цветной фотопленки «Свема» чувствительностью 130 единиц она приобрела также в универмаге «Космос», причем выясняла у продавцов, в какой мастерской можно проявить пленку и сделать цветные отпечатки.
Алексей Ильич раздал сотрудникам фотороботы подозреваемых: дядя Гриша с квадратным подбородком и усами-щеточкой, Петрович — атлетически сложен, рост около 185–190 см, Вася в брезентовом плаще, Богдан — ниже среднего роста, две девицы не старше двадцати пяти лет — Рита и Нюся. Машинально отметив, что некоторые лица кажутся знакомыми, Вадим отложил фотографии, поскольку полковник продолжал вводить сотрудников в курс обстановки.