Но больше всего увлекали Степу рассказы о путешествиях и приключениях. Учитель географии умел рассказывать, и, слушая его, Степан уносился в мыслях далеко-далеко -- то в южные моря, то на дикий север. Он любил героев Купера, честных и мужественных людей, правдивых и сильных, не знающих страха. Нередко он убегал с друзьями в леса. Там они учились распознавать по следам зверей, соревновались в беге и борьбе, стреляли из старого "Смит и Венссон". Ночью по звездам находили дорогу домой, стараясь вернуться, когда домашние уже спят. Дома Степан часто заставал гостей. То были земляки-украинцы. Они собирались "побалакать" о далекой родине. Они тосковали о ней, пели звучные и задушевные песни. И Степан понимал, что не здесь его родина, а там, за морем, на чудесной земле Украины.
Учение в школе внезапно пришлось прервать. В 1917 году в Канаде начался экономический кризис. Фабрики и заводы стали закрываться, и десятки тысяч рабочих, в первую голову из числа приезжих, оказались на улице.
Так и Павел Супрун стал безработным. В поисках работы он долго обивал пороги разных контор, но всюду получал отказ. Деньги таяли, и надо было на что-нибудь решиться. На последние доллары Павел Супрун арендовал небольшой лесной участок и вывез туда семью. Сами построили хижину. Потом раскорчевали землю под огород и птичник. Дети помогали, как могли, и работа неплохо спорилась. Два года прожила семья Супруна в лесу. Все готовили для себя сами, ничего не покупали. Отец с сыновьями промышлял охотой, расставляя на лесных тропах силки и капканы, стрелял белок. Мать смотрела за младшими детьми, занималась огородом, разводила птицу. Жили они одиноко, почти не видели людей. Лишь изредка, зимой, у хижины останавливалась собачья упряжка -- индейцы заходили в дом переждать пургу. Лесная жизнь, походившая на прочитанное в книжках, нравилось Степану, но она не по душе была его отцу. Время от времени он наведывался в город в поисках работы. Из города отец привозил новости о России. Он рассказал матери о том, что в России -революция, что землю отнимают у помещиков и раздают крестьянам. Однажды, вернувшись из города, отец рассказал, что немцы захватили Украину, отнимают у крестьян розданную им землю, а дома грабят и жгут.
Одна из поездок отца увенчалась, наконец, успехом. Он нашел себе место, и семья отправилась в Виннипег. В городе очень много говорили о России. К отцу часто приходили земляки. Из разговоров Степан понял, что немцев выгнали из Украины и что там начинается свободная, хорошая жизнь. Газеты тоже много писали о России, но все такие страшные и неправдоподобные вещи, что Степан не знал, можно ли верить газетам. О России немало толковали и в школе. Однажды на уроке учительница назвала русских сумасшедшими фанатиками. Степа не выдержал и вскочил с места. У него горели глаза и часто колотилось сердце.
-- Неправда, вы лжете! -- крикнул он.
Учительница была ошеломлена таким неслыханным поступком.
-- Негодный мальчишка! -- взвизгнула она, опомнившись. -- Марш на середину класса! -- И, схватив линейку, стала больно бить Степану по ладоням.
Он стиснул зубы и молчал. Когда она отсчитала последний, двадцать пятый удар, он сказал:
-- Thank you (благодарю вас)...
Мальчик медленно шел к своей парте. У него так распухли ладони, что он не мог согнуть пальцы. Едва он уселся на свое место, как услышал позади себя злобный шопот:
-- Что, заработал? Так тебе и надо!..
Степа обернулся. Руди Тинке, толстый веснущатый немчик, сын местного колбасника, показал ему язык.
-- А этого отведать хочешь? -- спросил Степан, тщетно пытаясь сжать одеревеневшие пальцы в кулак.
Мы еще посмотрим, кто кого угостит! -- снова зашипел Тинке.
-- Что ж, давай встретимся, поговорим...
Вечером отец спросил, за что учительница наказала Степана. И тот коротко рассказал.
-- Больно было? -- спросил отец.
-- Больно, -- просто ответил мальчик.
-- Плакал? -- допытывался отец.
-- Молчал, -- ответил Степа.
-- Молодчина! -- сказал Павел Михайлович и, обняв сына, привлек к себе.
...Встреча Степы и Руди Тинке была назначена тайно, но Руди не удержался и разболтал, так что о ней узнало полшколы. Мальчишки заранее собрались в условленном месте, за старым кладбищем.
Руди привел с собой человек восемь секундантов. Степа, зная, что почти все ребята на его стороне, -- одного лишь старшего брата Гришу. Увидев, как немчик надевает большие боксерские перчатки, Гриша сказал брату:
-- Посмотри, нет ли у него какой-нибудь железки в них.
-- Не должно быть, -- ответил Степа. -- Он хоть ябедник и подлиза, но такого не сделает.
Бойцы сошлись, и Руди Тинке стал подпрыгивать, как заправский боксер. Ему удалось близко подойти к противнику, и в тот же миг Степа почувствовал, что его очень больно ударили по носу чем-то тяжелым. Боль и, главное, возмущение, подстегнули его. Он ринулся вперед и со всего размаха ударил Руди кулаком в челюсть. Тинке качнулся, упал и не смог подняться по счету "десять". Ему помогли встать, дали глотнуть воды и сняли перчатки. В правом лежало массивное металлическое кольцо. Два приятеля-немчика повели его домой, а остальные мальчишки, расходясь, презрительно плевали в его сторону.
Окруженный толпой друзей, Степа победителем возвращался домой. Он закрыл ладонью нос, который распух и сильно болел. Проходя мимо парикмахерской, взглянул в висевшее на витрине зеркало и ахнул. Нос свернуло в сторону, вроде лодочного руля на повороте. Степа и Гриша вернулись домой поздно вечером, чтобы лечь спать, не обращая на себя внимания взрослых. Степа сказал брату:
-- Я выпрямлю нос, а ты притяни его веревкой к уху. За ночь, может, встанет на место.
Так и сделали, но Степа всю ночь не мог уснуть от боли. Он ворочался и наконец разбудил мать. Взглянув на Степу, она заплакала и сейчас же потащила его к врачу.
-- Ничего страшного, -- сердито сказал разбуженный среди ночи доктор, -- вывихнут хрящ.
Он схватил мальчика за нос и дернул с такой силой, что Степа подпрыгнул от боли.
-- Вот и все, -- проворчал доктор. -- Теперь кладите компрессы, и нос заживет.
На другой день отец с некоторым укором сказал сыну:
-- А здорово тебя колбасник угостил!
-- Я его угостил еще лучше, -- угрюмо ответил Степа.
-- Если так, то это хорошо, -- и отец улыбнулся одними глазами.
Павел Супрун все чаще стал поговаривать о возвращении на родину, и вот от слов перешел к делу. А дело было нелегким. Надо было собрать значительную сумму денег на проезд семьи, состоявшей к тому времени уже из восьми человек, получить нужные документы. Два года готовилась семья Супруна к отъезду, во многом себе отказывая, продавая по дешевке с трудом нажитые вещи.
Наконец в 1924 году семья Супруна -- родители, пятеро сыновей и дочь -выехали на родину, в Россию. Пароход пересек Атлантический океан, обогнул британские берега, переплыл Северное море и вошел в Балтийское. В Либаве пересели на поезд. С разными мыслями, но с одним трепетным чувством, какое бывает у людей, много лет не видавших родного дома и теперь приближавшихся к нему, смотрели все в окна. Казалось, что поезд движется слишком медленно. Но вот промелькнула пограничная арка, и Степа увидел красноармейца, с улыбкой глядевшего на окна мчавшихся мимо него вагонов.
* * *
Родина встретила семью Супруна заботливо. Страна росла, развивалась. Жизнь текла уверенно и спокойно.
Павел Михайлович взялся за работу по своей профессии. Младшие дети поступили в школу. Старшим, Грише и Степе, неудобно было садиться за одну парту с малышами. Они поступили работать, а учились по вечерам в школе взрослых. Степан учился сначала столярному ремеслу, а потом перешел на Сумской машиностроительный завод и быстро овладел токарным ремеслом. Он вступил в комсомол, увлекся физкультурой, любил танцевать, ходить с девушками в кино. Он был рослым, красивым парнем, и немало девушек вздыхали о нем.