— Моя коллекция, — поймав взгляд Бондарева, пояснил хозяин.
Перво-наперво пригласил к столу. Из хрустального графинчика налил стопку.
— Сейчас накроем и — для сугрева души, — рассмеялся.
Стол накрыли тет-а-тет. В комнате было тепло. В мраморном камине за черной чугунной решеткой весело потрескивало желтое пламя. Наверное, еще минуту назад Курт Карлович сидел в репсовом кресле у камина, листал книгу в старинном переплете с зазеленелыми застежками. Книга лежала раскрытой рядом с пепельницей, где еще дымился нервно изжеванный огрызок сигары. Дмитрий Дмитриевич заметил это и сделал вывод, что Корбе заинтересован в их встрече гораздо больше, чем он, ждал и нервничал. Но что гость сегодня придет — не ожидал.
— Мы можем говорить откровенно. Поросеночка берите. Совсем молоденький. Подсосочек. У, мордашка розовая. Розан эдакий.
— Благодарю.
— Ваши друзья вас помнят. Помнят старые гвардейцы. О, эти прошедшие годы. Промелькнувшие. Жюльен Поттера, Отто Валентин, вам о чем-нибудь говорят эти имена? Я немножко в курсе. Мне рассказывали о вашей службе на Руссо-Балте. Позвольте ваше здоровье!
— Вы мне льстите.
— О чем вы, Дмитрий Дмитриевич. О чем, душа моя? Друзья ждут вас с распростертыми объятиями. Господин Мур предлагает вам место технического директора фирмы.
— Любопытно, но как рисуется господину Муру мой отъезд из России?
— Нет ничего проще! — быстрые глаза Курта Карловича вспыхнули веселым огнем. — Все продумано в деталях. Как это по-русски? От головы до пяток…
— Допустим.
— Я не змей-искуситель, а вы не прародительница Ева. Вы скорей то яблоко, которое хочется сорвать многим. Предлагайте любые условия. Я уполномочен господином Муром заключить с вами контракт здесь же в Москве. Раз и два! Поймите, кому вы нужны в этой стране! Да, да, я все понимаю: родина, отечество, воспоминания милой юности, дорогие могилы, серые кресты под дождиком осенним. Все так. Но вы великий человек. Есть долг перед своим призванием, перед той божьей искрой, которая разгорелась в вас. Спросите меня: где инженер Ломоносов? Отвечу — в Берлине. Мансуров, который велел вам кланяться, — в Берлине. Игорь Иванович Сикорский работает в Америке. Он считает, что за океаном встретят вас с колокольным звоном! Но мой вам совет, ответьте согласием на предложение господина Мура.
— Любопытно. Я думал, обо мне уже все забыли.
— О вас? Зачем так… В ближайшее время вам предоставляется командировка в Европу по линии Главсельмаша.
— Это еще не решено.
— Вы не знаете, уже все подписано. Еще вчера. У нас есть свои люди, и, как видите, нам кое-что бывает известно заранее. Вы получаете все документы и через Польшу поездом или через Ревель пароходом отбываете к друзьям.
— У меня семья.
— Проще простого! Командировка длительная, вы ставите условием, чтобы с вами ехала мадам Бондарева и дети. Вам ведь не с кем их оставить? Не так ли? Кто может вам отказать? Сейчас они зависят от вас. Семья приедет из Харькова в Москву, у вас стесненные квартирные условия.
— Не так все просто.
— Вы о чем, Дмитрий Дмитриевич? Господин Мур говорил мне, что готов вывезти вас нелегальным путем. Если что.
— Он прав, — Бондарев усмехнулся, — я прекрасный конспиратор. Меня на воздушном шаре…
— Достаточно, что вы прекрасный инженер! Если ничего не получится с командировкой, почему бы вам не поехать с семьей отдохнуть куда-нибудь к морю. А? Там будет стоять в порту пароход. У капитана определенные инструкции. А потом, я открываю вам карты, последний раз Мур решал на совете директоров такой вопрос, как возможность вывезти вас на субмарине.
— Совсем весело! Значит, воздушный шар — не так уж далеко от истины?
— Если вы позволите, сегодня же вечером я буду телеграфировать в правление, что имел с вами предварительную беседу, достигнуты определенные результаты, но…
— Нет, это, пожалуй, преждевременно. Я тронут вниманием своих коллег.
— О да! Вы хотите сказать, вы еще и русский инженер. Сын отечества. Игорь Иванович — тоже русский инженер. Он готов строить аэропланы в Америке. Юрий Владимирович Ломоносов — тоже русский, но в Германии ему создали лучшие условия, чем дома, и он строит в Германии новые локомотивы. Им совсем неплохо, хотя они и не имеют таких влиятельных друзей, как Фердинанд Мур! Как Отто Валентин, как Жюльен Поттера! И нет в их биографиях таких успехов, которые связаны с вашим именем.