Я подняла глаза и принялась внимательно рассматривать полки в лавочке.
— Любезнейший, покажите мне вот то и это.
Лавочник выставил передо мной самый дорогой товар, а не только тот, на который я указывала. Мне было все равно, сколько что стоит, я не собиралась ничего покупать, лишь рассматривала стеклянные банки разных размеров и с разным содержимым. Лавочник не стал их подписывать. Он просто положил внутрь клочки упаковок. Какао-порошок, кондитерская фабрика «Богородская», чай «Бестселлер», альпийские травы, смесь «Бирьяни» для плова. Сам файнодэр, видимо, прекрасно помнил, как выглядит упаковка того или иного товара с буквами на чужих языках.
— Вы торговали с кланом Теклака? — спросила я с волнением.
Лавочник тревожно покосился на стоящую у порога Лим и тихо ответил:
— Именно, госпожа. А вы не от него ли?
— Нет, но я друг семьи и сама ищу хоть кого-нибудь из рода.
— Как я сразу не догадался! Те же странные коробочки из хрупкого стекла, что плавятся в огне. Увы. С прошлой встречи в середине лета прошло почти пять месяцев. Если увидите кого-нибудь из родичей Теклака, передайте, что старый файнодэр из лавки на Тенистой улице еще считает себя их компаньоном. И, — лавочник наклонился поближе и перешел на шепот, — что их ищут. Они знают, кто, и лучше бы им поостеречься.
Я кивнула. И спросила:
— А чай? Чай у вас есть?
— Конечно, госпожа, — файнодэр принялся выставлять на прилавок банки с чайным листом.
В третьей или четвертой я нашла то, что искала. Вот, значит, как. Говорят, миров много и все они похожи друг на друга: везде те же искры, та же нечисть и те же проблемы. Тогда как связал меня Кэльрэдин с орками из клана Теклака? Почему подговорил троллей Буушгана искать Врата именно в мой мир? Ответ я держала в руках: яркую этикетку со слоном. В одном из снов я показала ее Кэльрэдину. Вот и не верь потом в подсознательное.
— Спасибо, любезнейший, — я улыбнулась файнодэру и, уже выходя, спросила:
— А тот господин, что искал шафран, может, он еще вернется?
— Может быть. Он выбрал все остатки, все самые тонкие рыльца и все спрашивал меня, можно ли закатать их в бумагу, — лавочник с недоумением пожал плечами. — А зачем? Зачем переводить такой дорогой товар?
— А не подскажете, где здесь лавка, в которой торгуют книгами?
— На улице Добрых грез. Что рядом с набережной.
Ах Узикэль, ах проныра! Шафран ему в бумагу закатать, видите ли! Не для книжных ли закладок? Я прекрасно помнила о том, как еще в доме Кессы интересовалась влиянием специй на запечатанную в бумаге магию.
Лим с Альдом еле успевали за мной, когда я неслась вниз к морю. Лавка нашлась быстро. В ней, перебирая рулоны карт, толпились моряки. Узикэль ждал своей очереди у прилавка. Увидев меня, он пригорюнился и сделал вид, что рассматривает свитки с изображением русалок. Мы с Альдом вывели несколько упирающегося файнодэра на улицу и… обо всем договорились. Не сразу, конечно. Узикэль долго настаивал на том, что «кто щуку поймал, того и ужин», а я ласково объясняла, что такое право на интеллектуальную собственность. Думаю, что в конце концов решающую роль в нашем споре сыграло присутствие хронически неприязненно настроенного по отношению к файнодэру Альда, который, не совсем понимая, что происходит, без колебаний встал на мою сторону.
Я не стала жадничать – сорок процентов, всего-то. Моей была только идея, Узикэлю же предстояло провернуть целое мероприятие с изготовлением и сбытом закладок. В порту было несколько магических контор, в одной из них мы подтвердили наш договор на Плетении (Поразмыслив, я для уверенности в компаньоне заставила файнодэра произнести магическое обещание никогда больше не играть в кости или другие азартные игры. На несчастное лицо торговца жалко было смотреть, но он, стиснув зубы, договорил обет до конца – маячащие впереди неплохие деньги, вот что придало ему сил порвать с вредным пристрастием). Я, в свою очередь, оплатила услуги мага и согласилась занять файнодэру золота на развитие бизнеса. Шафраном я его обеспечу, у меня его много, вот только заставлю Узикэля учесть каждую крупиночку расходного материала, чтобы не остаться в убытке. В душе я мало верила в то, что как-то выиграю от договора с почтенным файнодэром. Куда заведет меня мой путь? Останусь ли я жива в конце? Вернусь ли домой? Если вернусь и все закончится благополучно, пусть Узикэль забирает себе мою долю. Будем считать это форс-мажором, освобождающим стороны от проклятия. Маг в лавке пожал плечами, но аккуратно вписал примечание: «В случае ухода одной из сторон в другой мир, сделка объявляется расторгнутой с сохранением всех доходов и привилегий у оставшейся стороны».