— Может, это лицедеи? Ну, помните, актеры… — с надеждой поинтересовался Альд. — Банчис рассказывал, что их зачем-то понесло на побережье.
— Все еще мечтаешь о мести? — фыркнула Лим.
— Не мечтаю, — огрызнулся эльф, — а планирую.
— Напрасно, — бросил Ирэм, — нам это сейчас ни к чему, тебе тоже.
— Я… — возмущенно начал Альд.
— Прислушайся к себе и поймешь, что вы с Дашей уже не связаны приворотом.
Альд застыл, ошеломленно оглядывая наши удивленные лица. Новость для всех оказалась сюрпризом, особенно для меня.
— Но как? — пролепетал младший из близнецов. — Когда?
— В тот момент, когда ты вчера поймал падающую Дашу, отражение той магии, которой она управляла, видимо, тех самых золотых искр, накрыло вас обоих. Радуйся, приворот разрушен. Все черные нити, вплетенные в твою ауру полопались. Еще немного, и земля всосет их остатки. Если не терпится, можешь походить босиком.
— Всепроникающий, — простонал Альд, ощупывая себя с головы до ног. — Я свободен.
— Свободен, — подтвердил Ирэм, пряча улыбку. — Почти.
Альд плюхнулся на землю и принялся стягивать сапоги.
— Ну, — сказала я, прокашлявшись, — поздравляю.
— Взаимно, — хохотнул эльф.
— А почему почти? — поинтересовался Огунд.
— Ну ты же слышал: остатки колдовства и все такое… — эльф деловито связал сапоги ремешком и вскочил на ноги.
— Не поэтому, — равнодушно бросил Ирэм, обходя станцию по периметру. — Там, — он указал на полуразвалившийся домик мастера. — Там кто-то есть. Или что-то.
Мы двинулись к домику. Босой Альд с мечом и Эгенд с луком наперевес прикрывали тыл. Домик был пуст.
— Я чувствую нечисть, — пробормотал Ирэм, с тревогой оглядываясь.
— Здесь, — позвал нас Узикэль.
Почтенный файнодэр стоял над колодцем с еще крепкими оголовком и навесом.
— Какая гадость! — пробормотал Узикэль, отходя подальше.
— Ланана, — сообщил маг, заглянув внутрь колодца. — Колодезная дева. Воды в колодце нет. Магия. Не черная, обычная деревенская. Кто-то со слабыми магическими способностями поставил ловушку на ланану.
— Зачем ловить ланан? — удивилась я.
— Господин Узикэль знает, зачем.
— Чтобы искать золото, — важно кивнул файнодэр, довольный вниманием. — Лананы могут проходить сквозь землю и двигаться в ее мягких толщах. Странные твари, скажу я вам. И злобные. Может, кому-нибудь идея заколдовать нечисть и управлять ее, рискуя в любой момент подставить голову под клыки, и покажется удачной, но только не мне. Увольте!
Мы с Лим тоже приблизились к колодцу и заглянули внутрь под бдительным взглядом мага. Колодец был неглубок. Я увидела нечисть, и слезы жалости брызнули из глаз. Это была девушка, подросток по человеческим меркам, хрупкая, светловолосая, с тонкими полупрозрачными конечностями. Сквозь кожу рук и ног просвечивали кости. Несмотря на это, девушка была очаровательна. На ней было что-то вроде тонкой туники из похожих на шелковые волокон. Одеяние напоминало те платья, что носили эари в лесу возле Тонких Озер. Ланана лежала на боку, подняв голову и с отчаянием вглядываясь в наши склоненные лица. Огромные глаза были наполнены слезами, волосы забились песком, пальцы царапали гравий дна. В какой-то момент, ланана, должно быть, посчитала нас теми, кто поставил ловушку, ее пересохшие, потрескавшиеся губы раздвинулись, показав ряд мелких острых зубов. Зная, как коварны лесные твари, я спросила у Ирэма:
— Лананы принимают обличие людей?
— Нет, — ответил маг. — Они человекоподобны. И разумны. По-своему.
— Мы спасем ее?
Ирэм помедлил с ответом и отвел взгляд:
— Нам нужно спешить. Ловцы вернутся за лананой, сейчас они ждут, когда Плетение лишит ее сил сопротивляться, и возможно, наблюдают за нами. Их может быть много, ловцов, они часто передвигаются отрядами, чтобы отражать нападения нечисти. В случае чего я смогу нас защитить, но на это потребуются силы, которые я, учитывая наше положение, тратить не хочу.
Лицо у меня, должно быть, сделалось несчастным. Маг покачал головой и сказал, указывая на колодец:
— Там внизу черное Плетение. Я не знаю, кто его ставил, но даже при малых силах колдуна, оно может быть опасным. Простите. Время. Нам пора.
Ирэм ушел. Я оглянулась на Лим и испугалась: девушка стояла, наклонившись над колодцем, вцепившись в сруб, пальцы и губы ее побелели.
— Что? — с тревогой спросила я.
— Послушай, — прошептала девушка, подзывая меня движением головы.
Ланана бормотала, всхлипывая, голос ее был нежным, хрустально-чистым, словно звон весеннего ручья среди льда: