Застыв от ужаса, мы стояли у полога плечом к плечу. Луна освещала зловещее месиво, двигающееся по тракту. Ирэм, сидевший на лавке вполоборота, громко заговорил ровным, спокойным тоном:
— У нас есть шанс. Если успеем достичь вон того мыса и продержимся до отлива, прямо в телеге попадем на остров по мраморному мосту. Там нам ничего не страшно. Над половиной моста, ближе к острову, идет вечная гроза. Говорят, мрамор, когда-то выброшенный в море правителем людей, притягивает грозу.
— А если не успеем? — тихо спросил Альд.
— Тогда придется научиться летать.
— За работу, брат, — негромко произнес Эгенд. — Нет лучше смерти, чем в бою.
— Да, брат, — кивнул Альд и отошел вглубь повозки.
Он стоял там, прислонившись к опоре, прикрыв глаза с ободками усталой синевы. Я подошла ближе и дотронулась до его руки.
— Все не терпится ему помереть, — с горечью произнес эльф, — лишь бы не становится королем. А я бы не отказался… пожить еще.
— Прости, — сказала я. — Это все из-за меня. Я и впрямь стала для вас сущим наказанием.
— Брось, — эльф неловко пожал в ответ руку, — ты же слышала, судьба и все такое…
— Я постараюсь… у меня же получается бить молниями, — начала я и осеклась под ироничным взглядом Альда.
Эльф оглянулся через плечо на тракт, хмыкнул и принялся дрожащими руками заплетать в косу свои длинные волосы.
— Дай я.
Альд кивнул и послушно повернулся спиной. Я вытянула у него из куртки один из последних кожаных шнурков. А ведь так и не дошли руки порезать на куски купленный в Туннице шнур и повязать на место бахрому. От слез поплыло перед глазами. В руку ткнулось крошечное золотистое облачко. По крайней мере, я все еще вижу искры.
— Готово.
Эльф тряхнул головой.
— За работу?
— Да.
Мы постояли рядом, пряча взгляды от неловкости, и разошлись. Я подошла к Ирэму:
— Ты дашь мне Полоз?
Маг молча встал и выпрямился, продолжая вливать искры в поводья. Я чувствовала, как сила искр движется по его крепким рукам. Сердце мага билось ровно. Это завораживало – сила, стойкость, самообладание.
— Ну? — суховато спросил Ирэм.
Я поняла, что стою с концом ремня в руках, упираясь макушкой в подбородок мага. Ирэм опустил голову, наше дыхание смешалось. Мир с нечистью, ждущей нашей крови, и Блезом, с его жаждой власти, остались где-то далеко. Как больно в груди! Не знала, что может быть так больно, что можно рвать душу на части, потом давать кусочкам срастись, а потом вновь и вновь превращать сердце в ошметки! Не сбудется, не сложится, не осуществится.
— Пожалуйста, — вырвалось у меня, — один поцелуй. Только один. Я знаю… это глупо. Но тогда… в тот раз… ты сказал…
Ирэм не дал мне договорить. Глаза у него все же были синие, в них отражалось быстро темнеющее небо. Сколько же сладости было в этом поцелуе! Пусть он был выпрошен, выклянчен на пороге смерти, он дал мне силы побороться еще чуть-чуть.
— Прощай, — сказала я, отстраняясь первой.
В моих руках был Полоз. Маг остался стоять там, за моей спиной. Он не проронил ни слова, но я знала, что его поцелуй не солгал.
Сначала на нас напала лесная нечисть, потом появились зомби – мертвые эльфы-комедианты, убитые Блезом на тракте. Один из них чуть не снес голову Альду, но все они отступили перед силой Полоза. Мы домчались до спуска к воде и встали на обрыве – отлив еще не начался, а черные птицы Мер почти пробили клювами дыру в крыше телеги. Одна из них атаковала Ирэма, ударив его клювом в плечо. Мы почти выехали на мост, когда вся масса нечисти настигла нас разом.
Я села за место Ирэма, а Лим перевязывала рану мага. Искры мне не подчинились. Тогда я создала их сама, изнутри себя, и Огунд, отчаянно что-то крича, стоял, тряся меня за пояс и пытаясь привлечь внимание. Ирэм, схватившись за край лавки, стоя на коленях, пытаясь отобрать у меня поводья. А мы летели над бурлящей черной водой, и только полупрозрачные зифы, вырываясь из волн, пытались нам помешать. Но и они отстали, испугавшись молний. И когда край моста уже обнажился под уходящим морем, силы покинули меня, и я скользнула из накренившейся телеги в темную глянцевую бездну, которая в миг заморозила тело и сердце. Я опускалась в глубину, а сквозь толщу воды и поднявшиеся перед лицом пряди сияли молнии над Грозовым островом.
Семь дней спустя.
В уютной комнатке с жарко пылающим камином сидел мужчина. Его глаза, странного мутного цвета с искрами синевы, смотрели на огонь, в черных волосах просвечивали серебристые пряди. На коленях мужчины, положив голову на сгиб его руки, лежала девушка. Она была закутана в шерстяной плед, но руки ее были холодны – теплее, чем у мертвеца, но недостаточно горячи для живого человека. Мужчина перевел взгляд на лицо девушки, в который раз вгляделся в ее черты, прислушался к еле заметному дыханию. Она спала, лицо казалось расслабленным, лишь тревожная морщинка пересекала гладкий смуглый лоб. Девушка была красива. Гладкие волосы цвета драконьего дерева, изгиб длинных смоляных ресниц, нежная кожа, коралловые губы. Если бы она открыла глаза, они были бы удивительного темного оттенка. Но глаза были закрыты, безжизненными были руки, и слабо билось сердце.
Мужчина устало потер лицо. В комнату на цыпочках вошла белокурая девушка, приблизилась к камину, поставила поднос на столик, прошептала:
— Поешь, Ирэм, пожалуйста.
Мужчина кивнул, потянулся к чашке с бульоном, с видимым усилием выпил, пожевал лепешку.
— Тебе надо отдохнуть, а я займусь… — белокурая девушка кивнула на спящую.
Ирэм неохотно встал, перенес Дашу на кровать, постоял рядом, словно не решаясь оставить ее под присмотром Лим.
Та полезла в карман, извлекла лоскуток ткани, развернула, показала магу:
— Все, что смогла выскрести из мешочка, остальное потрачено в битве.
В лоскутке было несколько щепоток золотого порошка. Ирэм бросил на них взгляд , на его щеках заиграли желваки.
— Неужели иначе никак? — спросила Лим дрожащим голосом.
— Нет, — коротко ответил маг.
Видя, что девушка вот-вот заплачет, он продолжил:
— Она там, далеко, в магическом сне. И боги только знают, кто там с ней… — маг прокашлялся, отводя взгляд. — Счастье, что она не погибла сразу. И что легкие уже здоровы. Это твоя заслуга.
— Я всего лишь сварила лекарство, — прошептала Лим. — Но остальное…
— Ты ее спасла! Мы все замешкались, одна ты не растерялась: вытащила ее на мост, согревала, пока мы не нашли лодку и не смогли до вас догрести.
— Ты же знаешь, мне не было сложно, — сказала девушка, слегка покраснев, видимо вспомнив, в каком виде прыгнула в воду. — Во второй ипостаси у меня горячее тело… и все остальное, чтобы хорошо плавать.
— Она приходила в себя?
— Да, путала все. Потом спросила, кто я и кто мой ребенок. Я ей все рассказала. Не знаю, поняла ли она, но, по крайней мере, это помогло ей оставаться в сознании некоторое время… кажется, она удивилась.
Ирэм подошел к окну, отодвинул запылившуюся штору, потом оглянулся на спящую девушку и задернул окно.
— Я должен идти. Ор-пудар — наш единственный шанс.
— Чем ты рассчитаешься с нечистью? — со страхом спросила Лим.
— В лучшем случае – кровью. В худшем… — маг не стал продолжать. — Кусака принесла сообщение. Войска Длиннорукого приближаются, с ним маги. Нам нужно лишь переждать. Уверен, некроманта поймают и обезвредят.
— А если…?
— Ор-пудар, — тихо напомнил Ирэм. — Я готов, пора. На закате я должен быть на берегу.
— Береги себя.
Маг вышел. Лим вздохнула, присела на краешек кровати, уронив несколько слезинок, поцеловала в лоб спящую девушку и прошептала:
— Счастливая.
КОНЕЦ ЧАСТИ 2