— Авдеев, прикройте, — коротко шепнула она.
Надзорщики проворно перестроились, растянулись цепью, чтобы не мешать друг другу. Лица хмурые и сосредоточенные, руки нервно комкают ещё не проявившиеся из небытия ловчие сети. Ксюша опередила их на полдесятка шагов: вряд ли напуганный ребёнок будет рад незнакомым мужикам в тяжёлых форменных куртках. Из неохотно редеющего тумана нарисовался дощатый домик, выкрашенный красной и зелёной краской и расписанный хаотическими узорами плесени; всхлипы и сердитая возня доносились оттуда.
— Тихо ты! А то тоже заберут!
Ксюша замерла на миг. «Тоже заберут»… Что они видели, прежде чем забиться в хлипкое укрытие? Дети, да ещё и минусы; никакой техники безопасности они, конечно, не знают. А раз так, риск ей брать на себя. Оглянувшись ещё разок на готовых ко всему надзорщиков, офицер Тимофеева опустилась на колени рядом с крохотным дверным проёмом. Влажная пыль моментально выпачкала светлые брюки.
— Эй, — негромко, словно это могло спасти от нежити, окликнула Ксюша. Заглянула в обведённый алым тёмный зев, ничего не различила. — Ребята! Выбирайтесь, мы пришли вас спасать!
Испуганная тишина. Даже всхлипывать перестали. Ксюша подавила вздох и мысленно сосчитала до десяти, успокаиваясь. Она не привыкла иметь дело с детьми.
— Тут никого нет, только мы, — наугад сказала она. Вход в домик слишком маленький, взрослому не протиснуться. Зачем их такими делают? — Все страшные уже ушли. Мы их прогнали.
Это было ложью. Туманницы всё ещё шастают по округе, и они кого-то утащили. Ксюша мотнула головой, отгоняя нехорошие мысли. До нежити дело ещё дойдёт, сперва надо эвакуировать население. Вот этого вот игрушечного домика. Подумав, она вытащила из кармана удостоверение — ярко-бордовое, с золотым тиснением, донельзя солидное.
— Вот, смотрите, — если они что-нибудь оттуда разглядят, конечно, — я офицер особой службы. Меня прислали специально, чтобы вас выручить.
Послышалась неуверенная возня. Родители учат детей не разговаривать с незнакомцами и правильно делают, но, чёрт возьми, можно было воспитать у чад доверие к служителям закона и порядка! Что делают, когда надо успокоить ребёнка? Игрушку ему дают? У Ксюши с собой разве что ключи от машины…
— Офицер Тимофеева, помощь нужна? — окликнули сзади, и Ксюша сердито выругалась про себя. Что ж она, с детьми сладить не сможет?
— Нет, спасибо, всё хорошо!
В домике зашебуршали, и из темноты показалось бледное настороженное личико. Похоже, оклик надзорщика каким-то образом убедил мальчишку, что Ксюша ему не враг. Должно быть, потому, что злодеи не должны ходить толпами по шесть человек. Улыбка наверняка вышла слегка фальшивой, но всё лучше, чем сидеть с серьёзной миной. Наверное.
— Привет, — Оксана протянула мальчику руку, однако тот не спешил за неё хвататься. — Как тебя зовут?
Ему лет пять на вид, не больше. Одет в дорогой, хоть и как следует пропылённый спортивный костюмчик; родители явно не из простых. Да и кто тут из простых, когда неделя отдыха в «Лесной сказке» стоит целую Ксюшину зарплату?
— Марк, — парнишка недоверчиво осмотрел Ксюшу, бросил короткий взгляд ей за спину; должно быть, присутствие целой команды спасателей немного его успокоило.
— Марк, — обрадованно повторила Ксюша. — А я — Оксана Сергеевна. Ты каждый раз меня так называй, хорошо? Чтобы лучше запомнить.
Мальчик, подумав, кивнул. Обернулся в темноту, махнул рукой.
— Вылазь! — позвал он. Сердце у Ксюши дежурно ёкнуло. — Это хорошие.
Они выползли из домика по очереди — рослый мальчишка и крохотная большеглазая девочка, зарёванная и чумазая. Марк встал на ноги, сделал безнадёжную попытку отряхнуться от пыли и песка; девчушка предпочитала оставаться на четвереньках. Ксюша едва сдержалась, чтобы не отогнать обоих подальше от чересчур малогабаритного убежища.
— Марк, это твоя сестра?
— Да, Оксана Сергеевна, — старательно выговорил мальчик. — Её зовут Варя. Только она ещё плохо разговаривает.
Вот и прекрасно, пусть побольше молчит. Ксюша оглянулась, махнула одному из бойцов; тот приблизился и встал рядом в ожидании приказаний. Дети воззрились на него снизу вверх.
— Марк, здесь ещё кто-нибудь есть? — осторожно спросила Ксюша.
Мальчик помотал головой.
— Нету, Оксана Сергеевна. Богдан орал громко, его увели.
Увели. А они видели. Такие маленькие… Ничего, наверное, не поняли… Да ну, кого она обманывает! Чего тут не понимать, когда на глазах сбывается страшная сказка… Ксюша открыла рот, чтобы отдать распоряжение, и не сумела издать ни звука. Жёсткие и пресные, как картонка, официальные формулировки колючим комом встали поперёк горла. Эти дети, они… Они…
Нельзя. Нельзя ни в коем случае зацикливаться, иначе… Иначе что? Кто это говорил — шеф? Наверное, он, и когда-то давно, раз она успела подзабыть. Ксюша втянула в себя прохладный ночной воздух, собралась с мыслями. Она боевой маг, офицер контроля, а не нежная барышня. Детей — эвакуировать, самим двигаться дальше, пока нежить не исхитрилась сбежать из ловушки. Остальное — потом.
— Захаров, отведите детей к главному корпусу, пожалуйста, — таким тоном она обычно гоняла из кабинета некстати забредших мелких управских клерков. — Потом возвращайтесь. Мы пойдём вдоль границы территории.
Надзорщик послушался беспрекословно. Девчушку он подхватил на руки, Марк пошёл сам. Вернувшись к своему маленькому отряду, Ксюша условными знаками сообщила: нежить здесь была, есть жертвы. Дело осложняется: как минимум одна из ошивающихся поблизости туманниц сыта, а значит, набралась сил и способна на всякое. Проходя мимо, Ксюша придержала карусель; нервов не хватало смотреть, как она крутится без смысла и цели.
Оксана первой почувствовала движение в стылом воздухе. Чары холода получились безупречно и почти что сами по себе; Ксюша запоздало спохватилась, что сначала надо было попытаться бросить сеть, и поспешила исправиться. Ярко-алые нити вспыхнули в серой дымке и бесплодно опали, тут же следом полетели ещё две сетки, голубая и сиреневая. В надзор предпочитают брать людей со спектром, смещённым к холодным тонам; они лучше переносят присутствие нежити… Туманниц несколько, одна из них совсем недавно вытянула все жизненные силы из пойманного ребёнка, и на помощь звать некого. Может, Ксюшиных сил и не хватит на огненный вал, сметающий всё на своём пути, но пару тварей она обязательно прихлопнет!
— Тимофеева! — предупреждающе гаркнул кто-то из надзорщиков. Ксюша торопливо шарахнулась в сторону; мимо что-то свистнуло — какие-то стандартные чары. Туман за спиной обиженно охнул.
Ксюша стряхнула с пальцев огненную стрелу. Попала; неповоротливая из-за разлитого в воздухе холода снулая тварь нехотя схватилась пламенем и растаяла вонючим дымом. На Ксюшу тут же обрушилась другая, отчаявшаяся и раздражённая. Пальцы работали сами собой, чётко, автоматически: сеть, огонь, рассеяние, снова рассеяние, снова огонь… Нежить не сбивается в стаи, нежить чует чужую силу, нежить предпочитает не лезть на рожон. Пока её не довели. Тогда в аморфных мозгах очень быстро перегорают предохранители, и начинается… вот это.
Назойливая дрянь никак не желала подставляться под удар. На удивление проворно растекалась в воздухе, стремительно скользила вокруг, норовила запустить туманные щупальца в нос, в уши, в плотно сжатые губы. Защитная цепочка, не остывавшая ни на миг, мало её волновала. Ксюша попятилась, налетела спиной на железную опору качелей, едва не свалилась. Отмахиваясь от наседающей нежити горсткой огня, сбросила неудобные каблуки. Где-то невдалеке то и дело вспыхивала чужая магия: надзор тоже отбивался в меру возможностей. Ксюша отстранённо удивилась собственному спокойствию. Подходящие чары сами собой всплывали в памяти; вот этому научил её Мишка, этому — шеф, это она освоила самостоятельно… Было и ещё кое-что, замысловатое, требующее времени, но совершенно убойное, если всё сделать правильно. Показавший ей этот приём Зарецкий в насмешку звал заковыристые чары выстрелом последней надежды. Ксюша юркнула за пластиковый детский городок, вдохнула и выдохнула, сосредоточиваясь. Если повезёт, она зацепит не только свою обидчицу, но и остальных тварей по соседству. Если не повезёт, она рухнет без сил и вряд ли узнает, чем всё закончилось.