Митар бестолково кивнул, развернулся и целеустремлённо зашагал через лес. Ира тоскливо посмотрела ему вслед. Ох, не напортачить бы со своенравной волшбой! Одно радует: завтра её здесь уже не будет. Даже, пожалуй, хорошо, если с самого рассвета… Костры всё ещё горят; правда, кажется, уже пониже, чем раньше. Надо потихоньку найти Ждану, не попадаясь никому на глаза. Выпросить ключ от дома. Попытаться выспаться… Где-то справа послышался шорох; в полудюжине шагов, не обращая на Иру ни малейшего внимания, самозабвенно целовались смутно знакомые парень и девушка. Отличные, блин, у них тут обычаи… Крадучись, чтобы не помешать влюблённым, Ира пробралась обратно на поляну и зашагала к кострам — так быстро, как позволяла тяжёлая голова. То ли выброс адреналина, то ли разбуженный им волшебный дар мало что оставили от пьяной лёгкости, но мигрень никуда не делась.
Дудки всё ещё верещали что-то залихватское. Толпа у костров основательно поредела, зато прибавилось народу у бочонков с хмельным мёдом. Ждана, наверное, или там, или где-нибудь рядом с мужем, которого тоже чёрт знает, где искать… Не пересекая круг света, Ира взяла левее. Лучше обойти со стороны, чем пробираться через толкучку и привлекать к себе внимание…
— Так все ж пляшут! Отчего б не пойти?
Обиженный Цветанин голосок грянул, как гром средь ясного неба. Ира замедлила шаг. Надо взять ещё левее.
— Нет, Цветан, извини. Я для тебя уже старый.
Ира замерла в нерешительности: а теперь что? То ли обходить по широкой дуге, то ли броситься навстречу и во всём повиниться — пусть разбирается. Но Цветанка-то какова! Разве ей позволено первой с мужчинами заговаривать? Перебросила на грудь свою роскошную косу, то и дело оправляет богатый наряд — глядите все, какая красавица… Да если б знала, перед кем хвост распускает! Зарецкий добродушно дал ей напутствие повеселиться как следует и зашагал дальше в темноту; Цветана осталась расстроенно крутить увитой лентами головой. То-то же! Пусть охотится на земляков…
Ира нашла Зарецкого в стороне от костров, у дальнего края поляны. Хваставшиеся удалью деревенские оттащили сюда одно из громадных брёвен, да так и бросили среди высоких трав; гуляющий народ на эту импровизированную лавку не польстился. Ярослав сидел в одиночестве и неотрывно смотрел на весело полыхающие огни; в руках он держал глиняную кружку с остатками пьяного мёда. На тихий шум Ириных шагов Зарецкий обернулся; глаза у него были совершенно трезвые.
— Случилось что-то? — спросил он как-то устало, словно всей душой надеялся, что ответ будет отрицательным.
— Не совсем, — Ира осторожно приблизилась и придирчиво оглядела смолистый бок дерева. — Я опять напортачила с обычаями.
— А, — Ярослав понимающе усмехнулся. — Пытались затащить в пляску?
— Затащили, — Ира всё-таки уселась, подобрав накидку. Если портить, то лучше уж рубашку, которых у неё хотя бы несколько. — Вернее, я сама пошла.
— Вот как.
Ира неуютно поёрзала на своём насесте. Зарецкий, кажется, не собирался больше ничего говорить; он вновь отвернулся к кострам, его пальцы рассеянно постукивали по расписному глиняному боку кружки, волнуя мутновато-янтарную жидкость в глиняном зеве.
— Ты мне не говорил, что эти танцы — с подвохом, — укоризненно сказала Ира, разглаживая на коленях накидку.
— Я и подумать не мог, что тебя туда потянет.
Справедливо. До сих пор Ира старалась следовать двум правилам: как можно меньше вмешиваться в здешнее житьё-бытьё и по возможности не привлекать к себе внимания; сегодня два этих принципа вошли в противоречие. Нет, если бы она знала, что в праздник Вельгора принято искать себе пару среди танцующих, отбрыкалась бы от участия всеми правдами и неправдами! Ира удручённо вздохнула.
— Я его зачаровала. И он всё равно был пьян, утром ничего не вспомнит. Надеюсь, — прибавила она виновато, наткнувшись на осуждающий взгляд Зарецкого.
— Прекращай, — строго потребовал Ярослав. — Нельзя так решать все свои проблемы.
Ира даже не пыталась с ним спорить. И так понятно, что он скажет: головой надо думать, прежде чем влипать в истории. Да и, честь по чести, у него уже достаточно оснований по возвращении предъявить ей обвинения сразу по дюжине статей… Если сам каким-то образом вырвется из лап управского правосудия. Ира поёжилась: лучше об этом не думать.
— А ты чего здесь один? — наигранно небрежно спросила она. — Не гуляешь, не пьёшь?
— Пью, — Зарецкий демонстративно качнул кружкой. — Не берёт.
— Серьёзно? А я… — Ира сконфуженно осеклась. Не хочется, чтобы он думал о ней как о легкомысленной пьянчужке. — Устала немного, — неловко закончила она.
Ярослав сдержанно вздохнул.
— В деревню тебя проводить?
Она, подумав, помотала головой.
— Нет, не надо. Всё равно дом закрыт. И вообще… И так слишком много из-за меня мороки.
Ярослав отвлёкся от созерцания далёкого праздника и смерил её внимательным взглядом. Ире стало не по себе. Трудно с ним… Стоит что-нибудь сдуру ляпнуть — и гадай потом полдня, что было не так и какие выводы он теперь сделает.
— Работа у меня такая, — невыразительно буркнул Зарецкий и одним глотком допил мёд. Нашарил у воротника серебряную цепочку, оттянул в сторону, словно она его душила; тут же опомнился, отпустил, избегая касаться камня. — Запасной ключ от дома — за ставней справа от входа. Ждана не будет против, если ты воспользуешься.
Это, пожалуй, был недвусмысленный намёк проваливать подобру-поздорову. Ира вздохнула и обхватила руками колени.
— Можно я тут посижу? — напрямик спросила она. — Мне так… спокойнее.
— Сиди, — Ярослав пожал плечами, ничем не выдавая раздражения. — Не холодно?
Ира на миг задумалась, прислушиваясь к ощущениям. Не то чтобы холодно, но она была бы совсем не против, если… Мог бы он её обнять? Просто так, чтобы согреться зябкой ночью?
— Вообще у костров теплее, — смущённо пробормотала она. Нечего тут мечтать. — Я скажу, если замёрзну.
Зарецкий недовольно фыркнул и протянул руку, касаясь её виска.
— А мы, значит, ждать будем, — проворчал он. Склонил голову, заглядывая ей в лицо. — Ир, прекрати молчать до последнего. Я могу помочь. Мне не сложно.
— Да я не… — она досадливо прикусила губу. — Я и не сомневаюсь, просто… Не хочу лишний раз напрягать…
— Ты и не напрягаешь, — Ярослав утомлённо вздохнул. — Будет хуже, если с тобой что-нибудь случится. Опять.
Ира виновато улыбнулась. Не стоит забывать, что печётся он не о её благополучии, а о своих служебных обязанностях, о сохранности важных тайн, о том, чтобы до неё не добрался жадный до власти Ергол… Сложно себе представить, чтобы Зарецкого волновало что-то кроме работы. Ни разу за всё время, что она его знает, он не давал повода в этом усомниться.
— Ладно, я поняла. Правда, поняла, — быстро сказала Ира, заметив, как Зарецкий недоверчиво хмурит брови. — Буду хорошо себя вести. Тем более мы завтра уходим…
— Вечером, — Ярослав отвёл наконец взгляд. Стало одновременно легко и как-то обидно. — Я обещал Младану помочь разобраться с отшельницей.
— Кто она такая?
— По всей видимости, чем-то обиженная ведьма, — спокойно пояснил Зарецкий. — Или, как вариант, тётка немного свихнулась на религиозной почве. Тогда дело может оказаться сложнее.
— Это как?
— Видишь ли, — его голос звучал задумчиво, почти напевно, как и всякий раз, когда он рассказывал что-нибудь об этом мире, — Семара, среди прочего, ещё и богиня смерти, и служители у неё соответствующие. У нас любые опыты с мёртвыми давно запрещены, а здесь вроде как даже в рамках закона… Пока не начинается непотребство.
— Здесь — началось?
— Непонятно. Пара мёртвых коров — это грустно, но не показательно.
— Ерунда какая-то, — буркнула Ира, пристально рассматривая отросшие ногти. — А магов и ведьм, значит, преследуют…
— Политика, — Ярослав невесело усмехнулся краем рта. — Да и ответственные боги формально разные. Не надо так смотреть, у нас не меньше глупостей в законах написано.