«Я, знаешь, под настроение позволяю себе рискнуть…»
Она решительно тряхнула головой, отгоняя не ко времени нахлынувшие обрывочные воспоминания. Ну, думай, дурная голова! Удирать тут разве что на крышу, но это если оттуда есть куда бежать. Кто-то деловито топает по лестнице, всё ближе и ближе; мимо точно не проскочить…
— Наверх, — шёпотом приказала Ксюша и первой побежала по лестнице, перескакивая через ступеньки.
Идея была дурацкая, но ничего лучше она уже не придумает. Притормозив возле лифта, Ксюша прижала ладонь к единственной кнопке. Внутри шахты отчётливо зашуршали тросы; шаги внизу зазвучали чаще.
Ира решительно сдёрнула с себя простенький кулончик на матерчатом шнурке и набросила Ксюше на шею, скороговоркой бормоча что-то о передаче во временное владение. Тимофеева грозно на неё воззрилась, но не успела ничего сказать — лифт раздвинул створки, впуская беглянок в просторное нутро. Что ж, он хотя бы не озвучивает на весь подъезд номер этажа… Передумав в последний момент, Ксюша вместо единицы нажала на тройку. Давай-ка, дружище, угадай теперь, куда бежать!
— Что это за хрень? — подозрительно спросила Тимофеева, указывая на болтающуюся на шее подвеску.
— Это на удачу, — быстро проговорила Ира. На неё смотреть было жалко: бледная, встрёпанная, на скулах горит болезненный румянец. — Вот, возьми…
Она протянула Ксюше записную книжку. Тимофеева цапнула с таким трудом добытый склерозник, сунула в карман и спросила:
— Нафига?
— Ну, ты к Вяземскому поезжай, а я этого типа пока отвлеку, — простодушно предложила Шаповалова. — Он мне ничего не сделает, меня нельзя допрашивать.
— С какого это лешего?
— С такого. Сейчас лифт остановится — беги вниз, а я — наверх.
Ксюша смерила её недоверчивым взглядом. Если безопасник и правда ничего ей не сделает, чего тогда трястись, как осиновый лист? Пол упруго ткнулся в подошвы кроссовок; двери разъехались в стороны. Вниз так вниз! Амулетик на шее ощутимо разогрелся; Тимофеева явно испытывала удачу.
— Не пропадай, — коротко сказала она Ире и припустила вниз по ступенькам.
Шаповалова зайцем метнулась наверх, нарочито громко топоча каблуками. Махать платочком и утирать слёзки было некогда; Ксюша бегом преодолела один за другим четыре исполинских пролёта, проскочила мимо офонаревшей от происходящего консьержки и пробкой вылетела из подъезда. Машина стояла на месте, Тимофеева издалека приметила отблёскивающий на солнце красный капот. Пугая редких прохожих, Ксюша перебежала узкую улочку и рысцой помчалась вдоль набережной.
Ровный рокот мотора её успокоил. До больницы Вяземского ехать всего ничего; полчаса — это она много взяла. Ксюша нерешительно опустила ногу на педаль. Поймал безопасник Ирку или нет? Да уж поймал, наверное, где им там разминуться!.. А если всё-таки нет? Может такое быть? Сама не соображая, на что надеется, Оксана сняла машину с парковки и выкрутила руль. Она просто проедет мимо; если всё плохо, достаточно будет дать по газам, а если вдруг повезло… Она притормозит всего на пару мгновений, безопасник не успеет ничего сделать.
Ирка, живая-здоровая, выскочила из-за угла, моментально углядела машину и со всех ног бросилась наперерез. Вот ведь шельма, и впрямь как-то выкрутилась! Ксюша взяла правее, запоздало моргнула аварийкой возмущённо гудящим соседям по ряду. Ничего, потерпят, неженки…
— Залезай! — крикнула Тимофеева, перегнувшись через сидение и распахнув пассажирскую дверь.
Шаповалова едва успела с разбегу притормозить, неуклюже плюхнулась в кресло, захлопнула за собой дверь. Не обращая внимания на назойливый значок, призывающий пристегнуть ремень, Тимофеева от души придавила педаль газа и вильнула в левый ряд. Её догнал затихающий позади гул клаксонов; сойдёт, пожалуй, за триумфальный марш.
— Удрала? — спросила Оксана, краем глаза следя, как Ира возится с ремнём.
— Ага. Спасибо, что подобрала, — отозвалась Шаповалова. — Сколько времени?
— Без пятнадцати час… Надо шевелиться, в половину третьего мне надо быть в Управе.
— Александр Михайлович так сказал?
— Нет, — Ксюша мельком покосилась на попутчицу. Сколько она знает? Не стал же Верховский рассказывать ей всё то, что вчера с отвисшими челюстями слушал магконтроль? — Хочу успеть в мероприятии поучаствовать. Никаких вопросов, всё засекречено.
— Понятно, — выдавила Ира и отвернулась к окну.
Ксюша вздохнула. Что-то с девчонкой определённо не так. Недалёкую старательную секретаршу будто подменили. Шеф не вдавался в подробности, написал только, что речь идёт о предъявленных Зарецкому обвинениях; признаться, до какого-то момента Ксюша была уверена, что он Шаповалову рекрутировал как самую бесполезную, а та сдуру согласилась. Дело явно обстояло не так.
— Твой-то тут интерес какой? — напрямик спросила Тимофеева, сворачивая с набережной. В лабиринте зажатых между высотками улиц стало немного спокойнее. — Хочешь с Яриком за ту тень рассчитаться, что ли?
— Я его люблю, — ровным голосом сказала Ира, глядя в сторону.
Оксана фыркнула.
— Падки ваши секретарские души на старших офицеров, — заметила она, невольно припомнив Мишкину смазливую пассию. Ирка метнула в сторону Тимофеевой мрачный взгляд; Ксюше стало искренне её жаль. Макс вон не успел из командировки вернуться — завёл себе какую-то рыжую. Девочка навоображала себе с горя невесть чего, а об осколки иллюзий резаться больно. — Ты, подруга, не обольщайся. Зарецкий на работе женат, а девки — это у него так, напряжение сбросить. Без обязательств.
— Ты откуда знаешь? — неприязненно спросила Ира. — Сама, что ли… без обязательств?
— Я себе не враг, чтоб с коллегами спать, — насмешливо бросила Ксюша и осеклась: Шаповалова от её слов совсем сникла. — Нет, ну твоё, конечно, дело…
«Не надо. Я очень тебя ценю как коллегу…»
Она поморщилась от назойливого зуда в висках, едва не пропустила поворот. Ира ничего не заметила: сидела, вперившись невидящим взглядом себе в колени.
— Жив будет — разберётесь, — хмыкнула Ксюша, сбрасывая скорость. — Сейчас пойдём вытряхивать из этого Вяземского страшные тайны… И пусть потом хоть одна собака из безопасности что-нибудь гавкнет.
Шаповалова нервно улыбнулась, но ничего не сказала. Оксана была уверена, что она попросится домой или, на худой конец, посидеть в машине, но упрямая секретарша следом за Тимофеевой вылезла на свежий воздух и зашагала к угловатому зданию больницы. Ну, раз хочет, пусть идёт; вдруг опять придётся разгадывать странные загадки?
Цивильная корочка распугивала с дороги весь жаждущий помочь персонал. Поднявшись в отделение кардиохирургии, Ксюша справилась у спешащей мимо медсестры, где кабинет Вяземского; та вежливо улыбнулась и качнула головой в белоснежном колпаке.
— Николай Геннадьевич сейчас не принимает.
— Я в курсе, — хмыкнула Ксюша, устало демонстрируя удостоверение. — Государственная служба контроля, офицер Тимофеева. Покажите, пожалуйста, где кабинет.
Медсестричка изменилась в лице и беспрекословно указала направление. Не обманула: на двери действительно висела табличка, удостоверяющая, что обитающее здесь медицинское светило зовут Николаем Геннадьевичем Вяземским. Ксюша требовательно постучала и, не дожидаясь ответа, нажала на ручку. На расшаркивания не было времени.
— Здравствуйте, — благообразный дедок в белом халате поднялся из-за стола ей навстречу и без нужды пошевелил узкие очки, оправленные в тонкую золотую проволоку. — Вы, надо думать…
— Офицер Оксана Тимофеева, магконтроль, — Ксюша предъявила ему уже другое удостоверение, настоящее. — Я не отниму у вас много времени. Здесь есть место, где можно поговорить конфиденциально?
— Да… Да, конечно, — Вяземский осторожно обогнул нагромождённое посреди просторного кабинета медицинское оборудование и зазвенел ключами, отпирая неприметную дверь в торце комнаты. Он заметно нервничал. — А ваша спутница?..