Послания к малоазийским церквам изложены в почти одинаковых, как бы симметричных формах, хотя применительно к каждой из них отмечены разные достоинства и упущения, нередко злостные. Значимость посланий ни в коем случае не ограничивается этими церквами, а имеет общехристианское значение. Но оно приобрело такой статус лишь со временем, когда стало ясно, что ошибки этих церквей достаточно типичны, особенно для первых веков христианства, а содержащиеся в посланиях похвалы и угрозы можно толковать очень широко. Однако сама тональность посланий, очень резкая, суровый язык существенно контрастируют с другими книгами Нового Завета, но он весьма сходен с тем, что излагается в следующих главах Откровения.
Послания семи церквам, таким образом, богословие воспринимает не только как адресованное этим учреждениям, но и ко всему христианскому миру и всем верующим. Кроме того, число «семь» имеет для христианства мистическое значение, что неоднократно подчеркивается в самом Апокалипсисе[10]. Между тем вторая и третья главы этой книги, в которых содержатся послания к семи церквам, по своему содержанию и идеям резко контрастируют со всеми остальными ее частями. Действительно, крайне странно видеть более чем земные указания (наставления) «подчиненным организациям», не содержащие никаких предсказаний, тем более судьбоносных и общечеловеческих, в сочинении, до пределов насыщенном мистическими видениями и образами, пророчествами о Конце света и Страшном суде. Очень возможно, что раньше названные главы были самостоятельными работами или составляли часть других произведений, а затем были достаточно искусно вмонтированы в Апокалипсис. В них ничего апокалиптического нет.
2. Многоаспектность Апокалипсиса
Апокалипсис — достаточно противоречивая и разноаспектная книга. В ней как-то органично уживаются вполне земные поступки, вроде указаний малоазийским церквам, с истинной духовностью, связанной с небесными властителями, высокохудожественные образы, символы и метафоры с грубой аляповатостью, искреннее сострадание и желание помочь людям с исключительной жестокостью и мстительностью.
Апокалипсис обладает исключительными художественными достоинствами, что, на мой взгляд, является одной из существенных причин его огромного влияния на всю западную культуру. В данном качестве эта книга заметно выделяется даже среди других библейских произведений, которые в целом тоже отличаются очень высоким художественным уровнем. В первую очередь, надо отметить необычайно образное и яркое повествование, его высокую эмоциональную тональность, распирающую изнутри напряженность и насыщенность, очень запоминающиеся, драматические, даже грозные и пугающие образы — зверей, драконов, жен на небе, светильников и др. Они наряду с весьма впечатляющими символами и сравнениями мощно стимулировали художественное, философское, теологическое и публицистическое творчество великого множества прозаиков, поэтов, мыслителей, художников, композиторов.
Откровение отличается торжественностью, даже парадностью стиля, частым использованием наиболее звучных слов и оборотов речи, придающих особую значимость и эмоциональную силу тем описаниям, персонажам и событиям, о которых повествует эта книга. Совершенно очевидно, что мысли о Боге, Конце света и воскресении из мертвых должны отличаться высокой проникновенностью и пафосом.
Вместе с тем автору (авторам) Апокалипсиса иногда изменяет художественный вкус и такт, чувство меры. Отсюда нагромождение грубостей при описании казней и гибели людей, некросадистские проявления, пристрастия к драгоценным камням и золоту. Апокалиптический небесный Иерусалим — нечто нескладное, ребяческое, неестественное. Книга пронизана ненавистью ко всему неиудейскому и нехристианскому, ко всем другим цивилизациям, нежелание их понять и тем более принять, хоть в каком-то виде, что вообще характерно для религиозного мышления с его черно-белыми установками. Все «другое» должно быть стерто с лица земли, смерть и разрушение есть единственный и универсальный способ решения всех проблем, в первую очередь, духовных. Это проявляет некрофильскую направленность Апокалипсиса, становится основой террористического отношения к другим культурам.
Откровение ни в коем случае не хронология общеисторических событий, прошлых и будущих, пусть и очень важных для человечества. Это — мистическое видение жизни и истории христианской церкви, будущего человечества, это — повествование о беспощадной и кровавой борьбе добра и зла, иногда в виде столкновения с дьяволом и его ангелами (Откр., 12:7–13), о страшных карах, которые ждут отступников, неверных и предателей, всех, кто упорствует в своих заблуждениях и ошибках, это — весть о безусловном торжестве христианства, это — предупреждение о неминуемом Конце света. Апокалипсис представляет собой логическое завершение Нового Завета, и не только в качестве пророческой книги. Он венчает собой побеждающее христианское учение, которое не потерпит никакого инакомыслия и будет жестоко расправляться со своими идеологическими и духовными оппонентами. Я хочу подчеркнуть, что книга содержит не только сверхдальний прогноз истории, но и будущего своей церкви. Но парадокс заключается в том, что она не оказала жесткого влияния на христианскую этику, не сокрушила ее, и она как учение осталась этикой любви и прощения. Но если кто-нибудь захочет найти в христианстве оправдание буйной жестокости и злу, он легко обнаружит соответствующие обоснования в Откровении.
10
Э. Сведенборг, пользующийся славой провидца, духовидца и мистика, и почему то решивший, что именно он открыл все смыслы Откровения, а на самом деле написавший об этой книге достаточно обыкновенный богословский комментарий, поясняет, что под семью церквами понимаются не семь церквей, но все церкви в христианском мире. Это вызывает большие сомнения, поскольку упреки каждой церкви достаточно конкретны, и упреки не повторяются. Сведенборг считает, что «семь» означает всех и всё, также полноту и совершенство; оно употребляется там, где говорится о святых предметах, а в противоположном смысле — об оскверненных предметах. Поэтому оно содержит святость, в противоположном смысле — профанацию. Автор приводит многочисленные примеры использования цифры «семь» в Ветхом и Новом заветах (см:
В работе Сведенборга очень много совершенно произвольных утверждений и толкований, что вообще свойственно богословию, которое обычно совсем не заботится о правдоподобии, даже когда речь идет о вполне земных вещах и достоверность могла бы придать некоторую убедительность теологическим истинам. Так, Сведенборг утверждает, что Откровение Иоанну совершилось на Патмосе, потому что этот греческий остров был недалеко от земли Ханаанской, между Азией и Европой, хотя, надо сказать, между ними есть немало и других островов. Острова же, по Сведенборгу (в Апокалипсисе речь идет лишь об одном острове — Патмосе), означают народы, не состоящие в поклонении Богу, но которые все же могут придти к нему, ибо могут быть просвещены. Сама же церковь означается землей Ханаанской, Азией означаются те из принадлежащих к церкви, которые пребывают в свете истины из Слова, а Европой — те, кому Слово будет дано. Из этого следует, что островом Патмос означается состояние и место, в котором он (Иоанн. —