М203 (учитель с либеральными взглядами) дает точное объяснение роли динамических факторов по отношению к якобы врожденным свойствам. Он преподает английскую словесность в одном из колледжей и имеет низкие баллы на всех шкалах. Его жизненные воззрения носят позитивный характер, он имеет большой интерес к проблемам семантики, но не считает ее средством от всех болезней. Его отношение к проблеме меньшинств сконцентрировано в оценке японцев:
Если нацистам удалось изменить немцев в течение одного поколения, то и японцев можно за время жизни одного или двух поколений сделать демократами. Каждый может стать кем угодно при соответствующих обстоятельствах.
Когда речь заходит об антисемитизме, он в качестве объяснения выбирает исторический фактор: имена, навязанные евреям со злым умыслом. Произвольный выбор именно этого специфического фактора объясняется, возможно, его приверженностью к семантике:
С антисемитизмом все обстоит несколько иначе. Семитов не так просто определить. Думаю, что это связано прежде всего с их именами. Например, по вашему имени я мог бы сказать, что вы еврей, хотя по внешности я бы этого не определил, не так ли? (Да.) (Опрашиваемый высказывается очень откровенно. Единственным признаком, выдающим его смущение, было то, что он избегал потреблять слово «еврей», предпочитая ему вначале слово «семит». Позднее, однако, он спокойно произносил также и слово «еврей».)
Примечательным является его готовность подчеркнуть еврейское происхождение интервьюера. Для него слово «еврей» не содержит ничего магического, так же как и быть евреем — для него не позор. Поэтому и непринужденный тон в его разговоре с собеседником, к которому это слово относится. Однако трудно представить, чтобы N мимоходом обсуждал происхождение интервьюера, если бы не считал, что должен защищать себя или желал обидеть другого: «Вы ведь сам еврей, не так ли?»
Рациональность непредвзято думающего интервьюируемого выражается прежде всего в отказе от употребления оскорбительных для меньшинств клише. Часто отказ этот проявляется сознательно и отчетливо: понятие индивидуальности принимается со всей серьезностью. Еще раз сошлемся на М910. В его высказываниях явственно проступает чувство пропорциональности, даже в случаях, когда он отказывается от использования клише, не оспаривая существования физических признаков расы, он, однако, считает его несущественным:
Итак, я не дал бы склонить себя к высказываниям о каких-либо людях, как о группе. Японцы, которых я знал, были мне очень симпатичны. Конечно, среди японцев есть и не такие приятные люди. (Вы считаете, что каждая расовая группа имеет какие-то особые характерные различительные признаки?) Конечно же, нет. Есть признаки биологические, например, высота спинки носа или цвет кожи.
Близким по содержанию к этому высказыванию является интервью 5030, 33-летнего выпускника Стэнфорда, который четыре года прослужил в войсках военно-морского флота и получил звание лейтенанта. Имеет низкие баллы на всех шкалах. Интервьюер характеризует его как очень умного и благополучного человека:
Для негров, евреев и всех групп меньшинств настало тяжелое время. Думаю, многие не любят их за их психические свойства. В действительности это дурно. Многие не хотят признавать, что немало негров — это интеллигентные, способные и даже в чем-то превосходящие их люди. Обстоятельства не дали им возможности реализовать себя в полной мере как расу. У меня сложилось и хорошее, и плохое мнение о представителях этих групп в результате общения с ними, однако я никогда не рассматривал их в связи с принадлежностью к определенной расе или религии. Я всегда воспринимал их как индивидов. Вчера у меня было приятное событие. В одном из моих классов учится девушка, негритянка-полукровка. Очень способная, отличница, уверен — самая интеллигентная в классе. Нередко у меня возникала мысль пообщаться с ней в неофициальной обстановке, однако ни разу не представилось подходящего случая. Вчера же, поколебавшись, я пригласил ее на чашку кофе. То, как она приняла приглашение, было приятнее его самого, и мы прекрасно провели время. Думаю, что причина моих колебаний кроется лишь в страхе, а что могут подумать об этом другие. Мне приходилось как-то снимать одну комнату с евреем, и он был лучшим из всех, с кем мне случалось проживать вместе.