Если возможно, что возникнут такие обстоятельства, при которых Советский Союз сможет или действительно начнет войну с державой своего масштаба, можно ли то же самое предсказать и в отношении Соединенных Штатов? В 1956 г. ответ на этот вопрос казался утвердительным. Со времени основания своего первого поселения в старейшей из тринадцати колоний американский народ был одним из самых невоенных, однако в то же самое время и одним из самых воинственных народов западного мира. Он был невоенным в том смысле, что испытывал неприязнь к подчинению военной дисциплине и не имел амбиций галлов, желавших видеть свою страну в военной славе ради самой славы. Воинственным же он был в том смысле, что вплоть до закрытия своей границы около 1890 г. всегда имел в рядах своего контингента жителей пограничной зоны, которые привыкли не только носить оружие, но и использовать его на свое усмотрение в своих частных делах. Такое положение дел к тому времени уже давно было забыто на большей части Западной Европы. Воинственный дух десяти поколений американских жителей границы подтвердили бы североамериканские индейцы в любое время после того, как впервые белые люди с Британских островов высадились на американское побережье. Его подтвердили бы французские соперники английских колонистов в XVIII в., а также их мексиканские жертвы в XIX в. Эти столкновения между англо-американскими жителями границы и их соперниками за обладание Северной Америкой были также тем основанием, которое подготовило не только жителей границы, но и американский народ в целом — исключительно и временно — к подчинению дисциплине, без которой личный боевой дух и героизм жителей границы был бы не способен одержать победу над противниками, равными им по своему культурному уровню.
Воинские качества, скрытые в американском народе в целом, стали известны его немецким противникам в германо-американских войнах 1917-1918 и 1941-1945 гг. Однако наиболее впечатляющей демонстрацией американского героизма, дисциплины, полководческого искусства и выносливости явилась война, в которой американцы сражались против американцев. Война 1861-1865 гг. между Союзом и Конфедерацией была самой долгой, самой упорной, самой дорогостоящей по убыткам и самой плодотворной по техническим изобретениям из всех войн, которые проходили в западном мире между падением Наполеона и началом Первой мировой войны. Кроме того, две мировые войны, которые на памяти одного поколения истерзали Германию и ее русских и западноевропейских жертв столь же жестоко, как и американская Гражданская война истерзала Юг, оставили Соединенные Штаты фактически невредимыми. Психологические последствия, порожденные в морали западных европейцев двумя мировыми войнами, вряд ли дали о себе знать на американской стороне Атлантики. В 1956 г. можно было не сомневаться в том, что американский народ действительно, скорее, готов столкнуться с ужасами войны с Советским Союзом, нежели пойти на какие-либо уступки, что в глазах американцев было бы равносильно подчинению русскому господству.
Однако предшествующие исторические данные, подтверждающие возможность стремления к войне в определенных обстоятельствах со стороны американского и русского народов, придется переоценить в свете развития атомной войны и психологических следствий этого развития — следствий, которые в условиях середины XX в. не запаздывали за самим техническим развитием. Смерть за страну или за дело становится беспричинным и бессмысленным актом героизма, если становится несомненным то, что страна погибнет вместе с патриотом, а дело — вместе со своим приверженцем в одной всеохватывающей катастрофе.
2. На пути к будущему мировому порядку
К 1955 г. уничтожение войны фактически стало настоятельным. Однако она не может быть уничтожена до тех пор, пока контроль над атомной энергией не будет сосредоточен в руках единой политической власти. Эта монополия на распоряжение главным оружием века дала бы возможность такой власти (и фактически заставила бы ее) взять на себя роль мирового правительства. Действительным местонахождением такого правительства в условиях 1955 г. должны были стать или Вашингтон, или Москва. Однако ни Соединенные Штаты, ни Советский Союз не готовы были отдаться на милость противника.
В этом затруднительном положении традиционной линией наименьшего психологического сопротивления, несомненно, было бы обращение к старомодному средству испытания в ходе сражения. «Нокаутирующий удар», как мы уже видели, был бесчеловечным средством, при помощи которого одна надломленная цивилизация за другой успешно переходила из периода своего «смутного времени» в период универсального государства. Однако в данном случае нокаутирующий удар мог бы нокаутировать не только противника, но также и победителя, судью, боксерский ринг и всех зрителей.