- Ага… - согласился я с ним. Потом тоже сел рядом. – Я пойду ополоснусь и мне на сегодня хватит.
- А я ещё немного посижу. – сказал Семён.
Сполоснувшись в моечной я вышел в предбанник. Там, на лавке, замотанные в простыни, сидели Лёха и Пётр Николаевич. Перед ними на столике стоял запотевший глиняный кувшин с квасом.
- Будешь? -спросил князь.
- Конечно!
Он налил в глиняную кружку квас. Я почти залпом выпил этот чудесный напиток.
«Квас! Это ж когда я его пил-то? Не вспомню. Всё в том «тёмном» прошлом», которое «удалили» вместе с личной жизнью. Но вот вкус – помню!»
- Ещё! – я поставил кружку на стол, взял с лавки простыню и завернулся в неё. Пётр Николаевич налил квас и я теперь, не торопясь, выпил ещё одну кружку.
- Ух! Хорошо-о-о! – я сел на лавку рядом с Николаем Петровичем. – И баня хорошая! Я-то и не помню, когда в ней в последний раз парился…
- Многие ничего не помнят. – сказал князь. – Но у всех по-разному. Кто-то только про себя всё забыл, кто-то вообще только самое необходимое для жизни помнит…
Он тоже налил себе кваса и отхлебнул из кружки.
- А я вот помнил, что в университете учился. На историческом. – сказал Лёха.– И имя своё. И всё. Ни фамилию, ни папу с мамой – словно «вырезали» из головы. Я даже как город назывался – не помню. Так, пару мест – набережная, парк…
- А вот вы что помните? – спросил я у князя. – У вас даже жена, дети! Они что помнят?
Пётр Николаевич задумался.
- Я когда очутился на Дороге Миров, то со мной уже была Надежда, Люба и сын Мишка. Мишке тогда год был, Любе – пять. Фамилию вот свою помнил, имя-отчество. Помнил, что у хозяйство у меня было. И всё. Ни где жил, сколько мне лет и тому подобное. У жены примерно такой же «набор воспоминаний». Ну а дети… Сам понимаешь. – он допил квас. – Так что не стал я особо печалиться, особенно когда мне предложили заняться тем же, чем я и ранее промышлял. Выбрал себе Осколок, стал Поселенцем, потом вот князем заделался – все же развился, уже четвёртый уровень получил! Вот так как-то.
Тут из парной вышел Семён. Пётр Николаевич тут же налил ему квасу и тот так же, как я до этого, залпом выпил всю кружку.
-Фу-у-ух! – шумно выдохнул он и поставил кружку на стол. Затем взял простыню, завернулся в неё на манер тоги.
- Княже! Дружина в сборе! – сказал Лёха.
- Добро! – ответил Пётр Николаевич. – Пошли, отметим!
Он встал и пошёл к выходу из предбанника. А мы пошли следом. В бане была устроена небольшая «трапезная» - комната, в которой находился стол. Сейчас там был накрыт «праздничный обед» - на столе были тарелки и блюда с различными закусками, пара запотевших кувшинов(наверно квас?) и три литровые бутылки. В двух был самогон, а в третьей – настойка.
Князь, как и положено, сел во главе стола. По правую руку сел Семён, потом Лёха. Я сел напротив Лёхи.
«И в самом деле, княжеское застолье – сам князь, дружина его – Семён-стрелец, Лёха-мечник и я, ярл-наёмник. Только без дружины…»
- Лёха! Не спи! – сказал князь.
Герой тут же встал, взял одну из бутылок, откупорил и наполнил серебряные стаканчики – вначале Пётру Николаевичу, потом Семёну, затем мне и себе в последнюю очередь. И сел на место.
Пёт Николаевич взял свой стаканчик и встал.
- Ну, за нас! Будем здравы!
Мы все встали, повторили за князем – «Будем здравы!», чокнулись стаканчиками и выпили.
«Ух! Крепкая, зараза! Градусов пятьдесят, если не больше!»
Я наколол на вилку ломтик картофеля, политый ароматным подсолнечным маслом и посыпанный укропом и лучком. Едва я его прожевал и проглотил, как Семён попенял Лёхе:
- Между первой и второй муха не пролетит! Начисляй!
Лёха тут же сноровисто разлил самогон по стаканчикам. Второй тост был сказан за «разгром пиратов».
И только после третье мы приступили к еде. Я положил на свою тарелку жареные колбаски, куриные крылышки, неизменную картошечку и зелень.
Через четверть часа мы все вышли из-за стола на перекур.
- Я смотрю, ты всё вопрос задать хочешь ? – обратился ко мне Пётр Николаевич, садясь на лавку у стены.
- Да. – я вспомнил, как на границе двух Осколков нас встретило «ополчение» во главе с князем. – Вы знали, что там могут быть пираты?
- Догадывался.
- И потому отправили с нами Семёна?
- Да.
- А в тот день, когда с нами Миша ходил, вы тоже догадывались об этом?
- Нет.
- А почему только на третий день вы об этом стали «догадываться»?
Князь показал на стоящую в углу «трапезной» золотую статую минотавра.
- А вот из-за этого. Дело в том, что два месяца назад, на Осколке-Ярмарке я чуть было не купил этого быка-с-хером. И стоил недорого и опять же – золото. Но пока думал куда его поставить, меня барон Кучеренко опередил – купил эту статую. Но я плюнул и забыл. А месяц назад узнал, что разорили тот Осколок, где барон правил. А потом ещё про три нападения услышал – от двух кое-как отбиться смогли, а в третьем случае – всех убили. И тут вы притаскиваете этого золотого бычка… Я сразу неладное заподозрил!