— Нет, так не пойдет! — старушка ехидно усмехнулась. — Если вы отстраните меня от исследований, то я напишу в Департамент жалобу, где укажу, что это отстранение связано с тем, что я заметила вас, снявшим личину аборигена. Или это не так было? Вы же специально завели то, что у них называется «дача», для того, чтобы можно было иметь причину уезжать из города. Вы же тоже не можете не летать!
— Поймите, этот алкоголик, который сегодня был у меня в кабинете, посмотрит сегодняшнюю телепрограмму и убедится, что его видение не было белой горячкой! — существо взволновалось, длинные пальцы постукивали по нагрудным чешуйкам.
— Хорошо. Тогда переведите меня на другой участок. Все, что угодно, только не отправляйте домой. Я тут подготовлю все так, что никто ни к чему не подкопается. Договорились? — старушка смотрела с надеждой.
Существо кивнуло головой, закрывая глаза. Изображение в зеркале еще раз дрогнуло, потекло маревом, и зеркало опять отражало обычную комнату капитана милиции Коршунова Сергея Степановича.
Через неделю хоронили Марию Николаевну Лапотову, умершую от инфаркта. Сергей Степанович присутствовал на похоронах вместе со своей невестой, приехавшей после окончания института из другого города. Он сжимал в своей руке пухленькую ладошку Маши и грустно думал о том, что Департамент Социологических Исследований почему-то ограничивает в выборе имен. Ему очень нравилось туземное имя Лена…