Корабль теперь находился на открытой воде и качался на волнах, как пробка, что весьма затрудняло передвижение по прямой. Мгновение ока — и Стелла вновь дезориентирована. Девочка была в восторге. Прежде ей ни разу не выпадал шанс где-то заплутать, и она поняла, что это совершенно восхитительное чувство — не знать где она выйдет и с кем может встретиться.
Когда ты блуждаешь где-то в незнакомом месте, тебе некому помочь, поэтому Стелла была почти и не виновата в том, что она оказалась на палубе — там, куда Феликс запретил ей выходить. Стоило ей оказаться возле лестницы и взобраться по ней, как девочка попала в волчий питомник, где стоял запах мокрого меха и сладкого сена. Стелла пыталась убедить себя, что, строго говоря, она находится не на палубе, потому что у питомников имелись крыша и брезентовая стена. Брезентовые стены трепыхались из-за порывов воздуха со снегом и пара, поднимающегося из больших воронок судна. Она слышала рев ветра и как волны неистово бились о деревянные борта.
Стелла было решила, что ей и правда не стоило оставаться здесь и следовало бы вернуться в каюту, как раздался громкий стук, который заставил ее обернуться.
На задворках питомника стоял мальчик. Он таскал большие охапки сена. Он выглядел примерно одного возраста со Стеллой, может на год старше. У него были довольно длинные очень темные волосы, которые доставали до самых плеч, и золотисто-коричневая кожа. Рукава его рубашки были закатаны до локтя.
Стелла позавидовала его светло-коричневой коже. Пока девочка не начала учиться в деревенской школе, она предполагала, что существуют и другие дети-альбиносы. Такие, как она. Но у всех детей в школе, кожа была персикового цвета, чёрного или коричневого. И никого не было с такой белой кожей, как у неё. Когда она, плачущая, вернулась домой, после завершения первого дня учёбы, и рассказала Феликсу в чём причина, он ответил:
— О, моя дорогая, не стоит завидовать цвету кожи других, или их имуществу, или удаче, или их маленьким победам. На этом пути нет ничего иного, только страдание. Мужчины или женщины, окружающие нас, вечно сравнивающиеся себя и свою жизнь с другими, никогда не будут счастливы.
— Но я так отличаюсь от всех них. Ни у кого из них нет белых волос или кожи. Меня назвали девочкой-призраком! Почему я не могу быть такой как все?
Феликс подхватил её на руки и поцеловал в макушку.
— Как-то раз я попытался быть как все и стал совершенно несчастным, — сказал он. — Поэтому я отказался от этой мысли, и совершенно доволен нынешним положением дел. Стелла, нет большого достижения в том, чтобы быть таким, как все. Быть не таким, как все — прекрасно. Верно тебе говорю.
Стелла подошла ближе к питомникам и громко, перекрикивая бурю, поздоровалась с мальчиком, чтобы он мог услышать её.
Он повернулся и, удивившись, при виде неё, приподнял бровь.
— Здравствуй, — сказала он. — Я не ожидал здесь кого-либо увидеть. Разве ты не заметила, что надвигается буря?
— Но ты же здесь, не так ли?
— Само собой, я же присматриваю за волками. — Его одежда была вся в сене, даже из волос торчала сухая трава. На шее у кареглазого мальчика на кожаном шнурке висел серебряный кулон в виде волка. Еще он носил в левом ухе серьгу, и Стелла могла поклясться, что сделана эта вещица была из клыка волка. И всем своим обликом он напоминал пирата.
— Как тебя зовут? — спросила она.
— Шай Сильвертон Киплинг.
— Сын капитана Кипплинга? — Стелла сразу же узнала имя капитана их экспедиции. Феликс не раз упоминал его.
— Верно, — ответил паренёк.
— А я Стелла Старфлейк Пёрл.
Шай ухмыльнулся.
— Я знаю, кто ты. Ты дочь Феликса. Он приходил в наш дом, чтобы спланировать экспедицию. Мама говорит, что он один из самых очаровательных мужчин, которых она когда-либо встречала. Знаешь, он всё время только о тебе и говорит.
Стелла была рада узнать, что Феликс говорил о ней, и надеялась, что он рассказывал только хорошее и не делился историями о её проделках. Например, когда она попыталась подстричь Груфа. В конечном итоге медведь походил на огромного белого пуделя. И по сему поводу они оба (девочка и медведь) испытывали неловкость.