Влада допила кофе и, в этакую рань, отправилась реанимировать тётушкин гербарий.
***
Влада влетела в парадную, не глядя по сторонам, она была в таком ужасе, что мысли перемешались и потеряли всякий смысл. Как такое может быть, неужели она действительно три раза видела в метро рыжего убийцу в шляпе?! Один раз он проводил поезд коварным взглядом, один раз помахал ей с платформы и один раз кивнул ей из соседнего вагона, прежде чем выйти на станции. Он что, преследует её? Это что, галлюцинации? Или это Проныра задумал напугать её до умопомешательства и заставить признаться в убийстве, и поэтому подослал к ней толпу переодетых агентов?! Эти негодяи каждый раз исчезали так быстро, что Влада не успевала понять, видела ли их на самом деле. Она была так перепугана, что даже не сразу заметила Проныру, спускавшегося ей навстречу.
— Здравствуйте, Влада Викторовна, — поприветствовал он. При виде его вежливой тихой улыбочки у Влады случился приступ безрассудного коварства, который она постаралась всё-таки подавить. Однако тот факт, что Проныра сегодня сильно бесил её, корректировке не поддавался.
— Здрасьте. А вы, с какими судьбами тут? — поинтересовалась она мрачно.
— Да вот, решил опросить соседей, может, кто-то вас видел и подтвердит, что вы здесь были в вечер убийства...
— И с какой же стати? — спокойно и неприветливо спросила Всевлада, — Почему, интересно, вы тратите время на расспросы обо мне, вместо того, чтобы искать убийцу?
— Видите ли, следствие топчется на месте, — Проныра тоже топтался, — Никаких правдоподобных версий. Вот я и проверяю и перепроверяю всё, что хоть как-то косвенно может пролить свет... в надежде, что всплывут какие-то новые факты. А то начальство ругается, глухарь, знаете ли...
— Ясно.
— А вы как себя теперь чувствуете?
— Спасибо, отлично, — она прошла мимо Проныры, но он повернулся вслед за ней. — Я могу вам чем-то помочь? — угрожающе поинтересовалась Влада.
— Что-то вы сегодня... другая, — смущённо улыбнулся Проныра, — в тот раз вы были такой доброй и милой...
— Настроение ни к чёрту.
— А чем это вызвано?
— Я могла бы ответить, что мне неприятна ваша слежка. Но поелику я добрая и милая, спишем всё на тётушкины цветочки, которые были мною позабыты, и теперь, вероятно, засохли.
— То есть, вы тут не были с ТОГО дня? — понизил голос Проныра.
— Возможно. Кстати, вряд ли ТОТ день войдёт в историю, поэтому не обязательно говорить о нём так пафосно.
Она отвернулась от Проныры и принялась открывать дверь тётушкиной квартиры.
— Что же, кроме, разумеется, болезни, отвлекло вас от столь ответственного поручения? — снова потупился Проныра, застенчиво колупая ботинком плитки на полу. Это, однако, не сбило с толку Всевладу, знавшую, что он внимательно наблюдает за ней. Она резко развернулась.
— А вам всё расскажи. Мало ли, что меня отвлекло.
— И всё-таки? — Проныра, кажется, даже слегка покраснел от смущения.
— Ну, допустим, любовь. Что такое? Вас что-то удивляет?
— Э... нет. Просто тогда неплохо было бы поговорить ещё и... с вашим возлюбленным.
— Это ещё на кой?! — рявкнула Влада. Проныра вздрогнул.
— Ну, тут сразу вырисовывается версия, которую по плану следственных мероприятий необходимо проверить. Слабенькая и бредовенькая...
— Несомненно.
— Ведь ваш возлюбленный, будучи в курсе ваших, э... конфликтов с главным редактором, мог придумать убить его, из мести, или, так сказать, чтобы поберечь ваши нервы...
— Ага. И тем самым обречь на общение с вами, — Влада раздражённо закатила глаза, — Должна вас огорчить: мы познакомились уже ПОСЛЕ убийства.
— А... Тогда версия отпадает, — огорчился Проныра, но взгляд его, устремлённый на ботинки, был хитёр.
— Но вернёмся же к цветочкам. Как соседи? Подтвердили, что я здесь была? — насмешливо спросила Влада.
— Да. Одна старушка видела, как вы зашли, а вот когда вы вышли, к сожалению, никто не приметил...
— Экая жалость.
— А кстати, долго ли вы здесь были? По словам соседки, пришли вы около 8 вечера. К друзьям, по вашим же словам, вы пришли ближе к полуночи...
— Я не пойму, вы что, предполагаете, что за этот промежуток времени я сгоняла на другой конец города и убила Рожнова? — издевательски спросила Влада, с ужасом осознавая, что она здорово сыдиотничала: у неё нет алиби. Она старалась обеспечить его на ночь, ибо около трёх утра по дому Рожнова шастал рыжий убийца, но ведь само убийство произошло гораздо раньше, около 10 вечера. Они установили время смерти только приблизительно, с разбросом чуть ли не в сутки, ведь прошло слишком много времени. Но получается, что она вполне могла сгонять убить его по дороге отсюда к Даньке. Прелесть что такое.
— Нет, разумеется, — поднял на неё Проныра кроткие доверчивые глаза, которые не могли обмануть, ибо в глубине их светилось коварство, — просто смешно подозревать в таком зверском убийстве хрупкую девушку, которая, к тому же, боится вида крови... Да и вряд ли убийца сразу после преступления будет начинать с кем-то... э... роман, а вы сказали, что... К тому же по статистике среди убийц крайне редко попадаются женщины. Или, может, они просто редко попадаются, — неуклюже скаламбурил Проныра, — Нет, мы будем искать того рыжего мужчину, что ушёл в три часа ночи. И всё-таки, как долго вы здесь были?
— Не помню точно. Но довольно долго. Как минимум часа два, а может, и три. Видите ли, здесь у тётушки очень много книг, и я вечно какой-нибудь зачитаюсь и забуду о времени, — мило улыбнулась Влада с ещё более коварным выражением в глазах.
— И чем же вы зачитались на этот раз? — ещё шире улыбнулся Проныра.
— Достоевским. Это мой любимый писатель. А вы любите Достоевского?
— Не очень. На мой взгляд, он слишком мрачен. Вгоняет в депрессию...
— Не нахожу. Достоевский, напротив, очень светлый. У него тонкое чувство юмора, вы не замечали?
— И кто же ваш любимый персонаж у Достоевского?
— Авдотья Раскольникова.