Сапфира почувствовала, как внезапно ее тело становится чужим, и в какой-то момент ей показалось, что она теряет сознание из-за невыносимого шума прихлынувшей к голове крови.
– Ты все еще любишь меня? – Ее окатила теплая волна, зародившаяся где-то в глубине ее существа и наполнившая ее тело ощущением почти невыносимого блаженства и счастья. – Но тогда… тогда разве мы не можем начать все сначала? – спросила она дрожащим от переполнявших ее чувств голосом.
Ссутулив плечи, Тэйн подошел к окну и стал смотреть куда-то вдаль. Сапфира не отрывала глаз от его стройной высокой фигуры, отчетливо вырисовывающейся на светлом фоне освещенного солнцем окна.
– Чтобы продолжить наши платонические отношения? Ты это хотела сказать? Нет. Я думал, что все в конце концов образуется, но это невозможно. Я не могу не желать любить тебя. И я не могу любить тебя, не причиняя тебе страданий. К тому же я не имею права лишать тебя возможности найти счастье с человеком, которого ты захочешь сделать своим мужем. – Он повернулся к ней и улыбнулся, но в его глазах она увидела невыносимую боль. – Благодаря тебе я понял, что истинная любовь не должна быть эгоистичной, бывают моменты, когда единственный достойный выход – видя, что ничего уже не изменишь, – дать человеку возможность уйти!
– Но я не хочу уходить от тебя! – в отчаянии выкрикнула Сапфира, не зная, как заставить его поверить в искренность ее слов. – Я… я тоже люблю тебя, Тэйн! Я всегда любила тебя, просто мне стало трудно справляться со своей ревностью и страхом, и я не знала, как заставить тебя понять. Мне хотелось, чтобы ты понял мое состояние интуитивно. Когда этого не произошло, я убедила себя, что ненавижу тебя. Но это была неправда.
У нее вырвался нервный смех при виде его неподвижной фигуры, застывшей в тягостном молчании от внезапного откровения ее слов.
– И ты, конечно же, прав насчет вчерашней ночи, – продолжала она дрожащим от волнения голосом. – Действительно, это не самое подходящее время для того, чтобы увеличивать нашу семью. Хотя врачи и уверили меня, что случившееся со мной при первых родах, вероятно, больше не повторится, а если и повторится, они всегда успеют прийти мне на помощь. Но если… если бы ты не занялся со мной любовью, не знаю, что бы со мной было, потому что стоило мне увидеть двуспальную кровать, как у меня разыгралось воображение.
– Всемилостивый Боже! – услышала она наконец его тихий, исполненный молитвенного благоговения голос. – Помоги мне поверить, что это не сон! – Он протянул к ней свои руки, и она бросилась в его объятия, прижавшись к его груди, чтобы не упасть от внезапно охватившей ее слабости. Голова Тэйна склонилась к ней на плечо, а руки властно обхватили ее дрожащее тело. В течение нескольких секунд они молча наслаждались близостью друг друга, охваченные блаженством воспоминаний и взволнованные накатившей на них мощной волной желания.
Безошибочно почувствовав знаки его страсти. Сапфира еще сильнее прижалась к нему, наслаждаясь звуком хриплого стона, исторгнутого из его груди.
– Почему бы нам не пойти в спальню, agape mou? – прошептала она с чарующей улыбкой, вызывая в нем еще более острое желание.
– Что подумает Эфими? – с притворным испугом спросил ее Тэйн, в то время как его зеленые глаза, ставшие еще более яркими, и учащенное дыхание свидетельствовали о совершенно других чувствах.
– Мы платим ей не за то, чтобы она думала! – со счастливым смехом она заглянула в любимое лицо и, прочтя в нем то, что хотела, вздохнула с бесконечным удовлетворением.
Тэйн не дал ей ничего больше сказать. Схватив Сапфиру на руки, он быстро понес ее наверх, в большую спальную комнату, где он снова стал для нее мужчиной ее грез, ее Тэйном… властелином… повелителем… хозяином.
– Счастлива?
Это был вопрос, который он часто задавал ей в первое время после женитьбы. И, как тогда, Сапфира ответила: «Безумно!»