- Оставляю тебя одного, - Русе неспешно направился к двери. Шаги его были такими же ленивыми и тихими, как и речи. - Надеюсь, ты обдумаешь свое поведение и сделаешь правильные выводы. Ты должен завоевать любовь…
- И на что она мне? Задницу подтирать? – вяло огрызнулся юноша. Лорд Болтон не удостоил сына и взглядом.
- …и уважение. А насилуя леди Арью, этого вряд ли можно добиться.
- Она моя жена. Я могу и буду делать с ней все, что захочу.
- Ты уже сделал с ней то, что пожелал, прошлой ночью. Доволен? Теперь сплетни гуляют по всему Винтерфеллу, и всякий, кто их слышал, знает, что лорд Рамси не в силах справиться с собственной женой.
- Я вырежу им языки и прибью к стене. Посмотрим, как они тогда поболтают.
Тяжелая дубовая дверь закрылась, оставив бастарда в одиночестве. Щека пульсировала жаром, утомленный гневом и болью, юноша откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Язык сам тянулся к ране, ощупывая ее края и стежки, стягивающие кожу. Заживет, но шрам точно останется. Вот такое напоминание о первой брачной ночи - рубцы на теле девчонки Старк исчезнут со временем, а на лице Рамси навечно осталось клеймо ее ненависти и презрения.
***
Домерик держал под уздцы великолепного вороного коня, который нетерпеливо бил копытом землю. Мать на сей раз не вышла из дома поприветствовать сына лорда – Рамси выбил пару зубов старой дуре, и десна у нее воспалилась, щека раздулась размером с тыкву. Она лежала, укрытая овечьими шкурами и чуть слышно охала. Хорошо, что она не поднялась, а то, пожалуй, милордик мог возмутиться таким гнусным отношением к его почтенной матери.
- Ты умеешь ездить верхом? – улыбнулся Домерик сводному брату. Сегодня он был в бархатном жилете с серебряными застежками и штанах из оленьей кожи. На поясе висел одноручный меч с рукоятью из кости. Рамси, облаченный в шерстяные бриджи и простой стеганый кафтан, в очередной раз ощутил всю глубину пропасти, разделяющую законного отпрыска лорда Дредфорда и его бастарда.
- Конечно, - парень вздернул подбородок, но рядом с будущим лордом жест показался скорее ребяческим, чем высокомерным. Эвон каких лошадей Болтон своему сынку отдал, не то что Гром, старая, давно охромевшая кляча, что сейчас стоит в конюшне. - Хороший конь, - Рамси небрежно погладил жеребца по крутой шее. Скакун недовольно заржал, дернул головой, пытаясь впиться крупными желтыми зубами в руку юноши. Сноу поспешно отскочил в сторону, и конь поднялся на дыбы, заходясь возмущенным криком. Домерик, смеясь, потянул за поводья, усмиряя жеребца.
- Тише, Вхагар, тише, - он успокаивающе похлопал животное по боку. Бледно-серые глаза, цвета угрюмого осеннего неба, искрились весельем, - это тетя Барбри придумала назвать его в честь дракона Висеньи. Говорит, такой же горячий и дикий, - Вхагар замотал головой, раздувая ноздри, будто соглашаясь с хозяином. Болтон кивнул в сторону второго коня, которого держал под уздцы Вонючка. Тот был черен, что сама ночь, но на ногах словно белые чулки. Он объедал венок из ромашек, венчающий голову Вонючки, а когда слуга попытался увернуться, жеребец ударил копытом об землю и ринулся на Хеке, толкнул его грудью. Вонючка, жалобно пикнув, распростерся на земле, - а это его брат, Мираксес.
- Видишь, Вонючка, - осклабился Рамси, - даже звери твоего смрада не выносят. И какого же мне выпала честь оседлать?
- Какого хочешь, - щедро улыбнулся Домерик, подмигивая. Конечно, чего ж не быть таким великодушным, когда уродился сыном лорда и кичишься этим перед своим братом-ублюдком. Улыбка Домерика была столь открытой и доверчивой, что Рамси невольно поморщился, ощутив внезапный прилив раздражения и какого-то чувства, подозрительно похожего на грусть. Приятно иметь брата… если только его не хватает для полноты жизни. Ему, Рамси Сноу, предстоит работать на мельницах, довольствуясь сухарями да солониной и потасканными шлюхами, а Домерик Болтон будет жить в замке и спать с лордской дочкой. Пить будет вино, пока сводный брат давится скисшим элем. И матушка его уже почила, не изводит больше своим нытьем. Рамси оттолкнул Вонючку, бросившемуся ему на помощь, и немного неуклюже взобрался в седло. Вхагар красивее, спору нет, но Мираксес поспокойнее. А парень не хотел свернуть себе шею, свалившись под копыта этой норовистой зверюге. Уголки губ Рамси приподнялись в гнусной усмешке. Жеребец-то дикий, спору нет, мало ли, что случиться может. Конь может, допустим, сбросить всадника… Сноу скорчил плаксивую мину, пытаясь выразить непереносимую скорбь. От столь неприкрытой фальши заныли мышцы лица.
- Оставайся дома да приглядывай за моей матерью, - рявкнул Рамси, грозно сверкнув глазами. Вонючка кивнул и поспешил в дом. Он хорошо знает, что нельзя допустить, что бы мельничиха пожаловалась лорду Русе или показала свою опухшую рожу Домерику. Он видит в сводном брате такого же наивного идиота, как и он сам. Не стоит его разочаровывать.
- Давай наперегонки? – юноша пришпорил Вхагара, и жеребец резко сорвался с места. Будто стрела он летел вперед, и пыль летела из-под его копыт. Юноша нагнулся, к самой шее коня, будто слился с ним в единое целое. Рамси строптиво передернул плечами, ударил пятками в бока Мераксеса, но конь упрямо замотал головой и попятился. Сноу грубо дернул за поводья.
- Давай же, тупая ты скотина, вперед! – парень тянул поводья, нервно подпрыгивал в седле, пытаясь заставить упрямое животное пойти хотя бы рысью. Жгучее желание показать Домерику, что он ничем не хуже его, обратилось черной бурей, бушующей в груди. Стоящие поодаль грумы посмеивались и тыкали в него пальцем, и каждый их смешок – словно камень по его самолюбию и гордости. Да, черт подери, даже у бастарда они есть! Мераксес внезапно взбрыкнул, и тонкие ремни выскользнули из пальцев Рамси. Он покачнулся в седле, и конь встал на дыбы, окончательно сбрасывая седока. Рамси Сноу даже не успел понять, как оказался на земле, задыхающийся и оглушенный. Все звуки куда-то пропали, а над ним кружилось небо, пасмурное и хмурое. Юноша хватал ртом воздух, ощущая острую горечь на языке, по щекам струились слезы злого разочарования и обиды. Даже эта норовистая скотина не желала признавать в нем хозяина.
Лицо склонившегося над ним Домерика белое от волнения, он трясет брата за плечи и выкрикивает что-то яростно, как настоящий лорд. На короткое мгновение Рамси чувствует к нему что-то, похожее на любовь, которая, правда, растаяла под гнетом унижения и злобы. Да и кому она нужна, бастардова любовь?
***
На ужин ему принесли горячий бульон, теплый хлеб, масло и мед. Лорд Винтерфелла без особой охоты глотал стариковскую жратву, грезя о жареном мясе и кровяной колбасе. К нему приходил только мейстер и слуги, да леди Уолда заглянула навестить. Его едва не стошнило от слащавого сюсюканья, но приходилось сочувственно кивать и изображать страдающего от разбитого сердца, влюбленного олуха.
- Как же это случилось? – вопрошала леди Уолда, и все три ее подбородка печально колыхались. - Какая трагедия, и прямо на супружеском ложе! Боги миловали меня от таких ужасов, - она погладила свой необъятный живот, прикрытый темно-розовым бархатом, - но как, должно быть, испугалась моя милая невесточка! Я хотела навестить ее, но леди Дастин сказала…
- Леди Дастин? – темные брови Рамси приподнялись в неприятном удивлении. - Эта суч… леди Арья сейчас находится в обществе леди Дастин?
- А мой лорд–муж не сказал? – мачеха похлопала длинными, как у коровы, ресницами, надула и без того пухлые губы. - Леди Барбри решила опекать нашу милую леди Старк пока ты не поправишься. Ну не чудесно ли? Ах, я так надеюсь, что она сможет заменить Арье мать. Я плакала, услышав о кончине леди Кейтилин. Пусть она жена и мать изменников, женщиной была она приятной.
Итак, женушка снюхалась со старой мразью из Города-На-Кургане! Во истину, милость богов снизошла на него! Теперь они в четыре руки попытаются добить Рамси. Одна – за своих дохлых волков–родственничков, другая – за Домерика Болтона. Не будь на месте сердца у юноши дыра, он бы подумал, что это все божья кара за его многочисленные грехи. Но богам до них дела нет. Иначе бы именно Рамси родился в законном браке прежде Домерика, и брат был бы сейчас жив. А так… смотрит только своими бледными лунными глазами, смотрит с немым укором. Но, увы, бастардов не волнуют грустные взгляды призраков.