Аналогия с деревом — одна из возможностей понять то значительное влияние, какое оказывает на человека выбор, совершаемый им на протяжении всей жизни. Ствол дерева представляет собой верный жизненный путь, начинающийся от корней под землей и направленный ввысь, к небесам. Двигаясь вверх по дереву, человек попадает на развилки, разделяющие ствол. Развилки символизируют значительные испытания жизни, ведь человеку надо решить, в каком направлении двигаться. Один уводит человека от ствола дерева на опасно сужающиеся ветви. Другой позволяет безопасно продвигаться вверх по стволу, все ближе к небесам, пока не встретится следующая развилка — и следующее испытание.
Хотя ошибка и может увести даоса от ствола и заставить двигаться по неверной ветке, в общем-то возможно на этой ветке найти другую развилку, которая позволит вернуться на правильный путь и добраться до родного ствола. Число таких возможностей ограничено, и после ряда ошибок он обнаружит, что ползет вдоль предательских ветвей далеко от ствола, откуда нет надежды безопасного возвращения на ствол — жизнь в смертной оболочке обрастает проблемами, душа отягощается.
Эта аналогия показывает, почему даосы так трепетно относятся к правильности своих решений. Это не имеет ни чего общего с пополнением списка предположительно «добрых» дел, это скорее единственный способ приближения к Дао сквозь смертное существование. Лао-цзы подчеркивает важность правильных решений на каждой развилке жизненного пути:
Шагая по Главной Дороге (Дао),
Я буду избегать окольных путей.
По Главной Дороге легко идти,
Но людям нравятся окольные тропы.
Даосизм напоминает своим последователям, что смертные не властны над приходом своей души в этот мир, как и над ее уходом из него. Как точка А (рождение) была нам неподвластна, так будет и с точкой Б (смертью). Однако от человека зависит, пройдет ли он из точки А в точку Б с максимально возможным благополучием. Вернемся к упомянутой аналогии: древо жизни (путь человека) является данностью и не может измениться, однако от человека зависит, будет ли он подниматься вверх по надежному стволу или блуждать, карабкаясь по ветвям в отдалении от него. Такая свобода выбора пути означает, что мы обязаны бороться за свою судьбу. Если определенность смерти неизменна, то благополучная жизнь — цель достижимая, требующая усилий и настойчивости.
Судьбу человека не изменишь, время не остановишь. Нельзя ставить преграды потоку Дао. Обладая Дао, человек может двигаться, куда захочет. Без Дао человек заблудится, куда бы ни пошел.
Различие между точкой зрения на судьбу в классическом даосизме и «эзотерических» учениях становится очевидно, если обратиться к идее реинкарнации. Согласно «эзотерическому» представлению, заимствованному у индусов, проживая «благую» жизнь, человек перевоплощается на все более высоких уровнях существования. Это восхождение продолжается до тех пор, пока человек в конце концов не сольется с Великим Пределом и тяготы существования в смертной оболочке ему больше не будут нужны.
Даосская версия, напротив, утверждает, что вовсе не «благость» определяет, будет ли принята душа Великим Пределом, но процесс настройки карн на энергии Вселенной. Неверно настроенный, неупорядоченный рисунок карн не будет впитан Великим Пределом и, соответственно, будет возвращен, или «реинкарнирован».
Такая возвращенная душа представляет даосский вариант христианского первородного греха. Неупорядоченный рисунок карн отбрасывается Великим Пределом и вновь является в виде души новорожденного младенца. Следовательно, душа приносит с собой заблуждения и неупорядоченные карны предыдущих жизней — свой «первородный грех». Это лишний раз объясняет, почему неупорядоченность (заблуждение, смута) в даосизме — тягчайший грех: она обрекает душу на безрадостное смертное существование без надежды соединиться с Великим Пределом.
Даос классического типа рассматривает жизнь как непрерывное усилие, прилагаемое для того, чтобы распутать заблуждения души. Постоянно стремясь к более удовлетворенной жизни, он использует существование в смертном теле, чтобы научиться действовать в согласии с Дао. Совершая свои усилия, он обращается к даосской философии в поисках жизненных принципов и водительства богов для более ясного видения реальности. (Молитвы нужны для душевной ясности, а не для просьб о материальном.) И философия, и религия действуют сообща, помогая человеку Дао достичь духовности.