Хотя сравнение и неравноценно, но была и другая черная пятница, когда замерло сердце всей Вселенной!
Когда умер Христос, люди не сидели, как приклеенные, у своих телевизоров. Лишь немногие знали и тревожились о том, что произошло. Однако все небо знало о случившемся. Знали неотпавшие миры; безгрешные существа потрясение замерли в молчании, увидев своего возлюбленного Предводителя в руках врага, поставившего под угрозу Его правление.
То, что они увидели в этот день, навечно убедило даже самых сомневающихся относительно истинной природы греха. Характер падшего ангела был окончательно разоблачен, ибо он зашел в своем бунте так далеко, что отнял жизнь у Сына Божьего, своего Творца!
Но как ни велико было потрясение неба, вызванное смертельным ударом врага, оно сохранило уверенность в том, что его правительство устоит. Справедливость Его Конституции была навечно доказана смертью Иисуса. Его законы остались незыблемыми — за исключением того, что преданность Иисусу, умершему в тот день, сделала неповиновение немыслимым!
Да, Сын Божий умер. Однако Он выполнил все, что задумал. Он не только дал падшему человеку возможность спасения, но сделал и нечто большее, а именно: отстоял Свое правление. Своей собственной смертью Он показал неизменный характер Божественного кодекса и навеки гарантировал безопасность мироздания. Ничто отныне не угрожало Его Закону и Его Любви. Своей смертью Он прославил Закон и показал Вселенной, насколько Ему небезразлична ее судьба!
Сын Божий был мертв. Но Ему суждено было воскреснуть!
Сразу после смерти Джона Ф. Кеннеди по всей стране выросло бесчисленное количество мемориалов. На многих из них Жаклин Кеннеди зажгла вечный огонь. В честь погибшего президента были названы дороги, стадионы, аэропорты. Мыс Канаверал был переименован в мыс Кеннеди. Линдон Джонсон понял, что самым лучшим памятником Кеннеди будет завершение его программы, прерванной далласской пулей, и сказал: «Давайте продолжать!»
Вполне естественно, что христианский мир пожелал воздвигнуть памятник смерти и особенно воскресению Иисуса. Почему бы, рассуждали христиане, не превратить воскресенье в напоминание миру о том дне, когда Он вышел из гроба, оставив его пустым? Это представлялось таким естественным. И таким правильным.
Но здесь есть проблема. Но Господь Сам избрал, как мы будем поминать Его смерть на кресте. Это Вечеря Господня, или служение причастия. Каждое наше причащение хлебом и вином — чистым, неперебродившим виноградным соком — это память о том, как было изранено Его Тело и как пролилась ради нас Его Кровь.
Но знаете ли вы, что Господь определил и поминовение Своего воскресения? Да, да, именно Своего воскресения? И это в высшей степени логично. Вот оно:
«Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? Итак, мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни. Ибо, если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения» (Рим. 6:3—5).
Какое поминовение может быть более подобающим и исполненным смысла, чем крещение? Погружение в воду наиболее точно отображает воскресение. Когда человек вступает в воду и задерживает дыхание, это символизирует смерть для греха. Когда он погружается в воду, это символизирует погребение прежней жизни. Когда он выходит из воды, это символизирует воскресение к новой жизни. Всеми этими действиями, проникнутыми полной самоотдачей и глубоким чувством, христианин вспоминает смерть, погребение и воскресение своего Господа и принимает в них участие. Избранное Самим Господом, это таинство не имеет себе равных и совершенно в каждой детали. Трудно понять, почему смертные должны пытаться это превзойти.
Но именно это люди и пытаются сделать, ибо на вопрос о причине замены библейской субботы на воскресное богослужение значительная часть христианского мира отвечает, что это сделано во славу воскресения.
Вы скажете: «Но поминовения похвальны. Разве их не может быть несколько во славу Его воскресения?»
Да, поминовение похвально, однако проблема вот в чем: у Господа уже есть день отдыха. Он был установлен в конце недели Творения. И это тоже памятный день. Весьма памятный. Давайте еще раз прочитаем об этом:
«В шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день седьмой почил; посему благословил Господь день субботний и освятил его» (Исх. 20:11).
Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю. Поэтому Он дал нам субботу. Это памятник Творению. Суббота — это вечное, повторяющееся каждые семь дней напоминание о том, что мы — не плод случайности и произвола, а дети любящего Творца.
И еще один вопрос. Должно ли быть у нас два дня отдыха? Один — чтобы напоминать нам о Его воскресении, другой — чтобы напоминать о том, что Он — Творец? Как отзовется человеческая природа на два дня отдыха? Не станет ли она отдавать предпочтение какому-то одному из них? Не станут ли люди выбирать тот день, который для них более удобен?
Это означало бы, что о воскресении Иисуса помнят, но Его деяния в качестве Творца забыты. Мы всегда чтим Господа своей любовью и преданностью, своей памятью о пустом гробе. Но понимаете, в чем здесь ошибка? Каким бы искренним ни было празднование воскресения, это нарушает — по меньшей мере, по небрежности — одну из десяти заповедей Господа. Ибо те, кто соблюдает воскресенье, не соблюдают заповеданный Господом день. Можем ли мы надеяться на то, что Господь будет доволен повиновением, которое запятнано нарушением закона, и преданностью, которая отдает вероломством и пожертвованием, замешанными на непокорности? Едва ли!
В этом месте вы, возможно, скажете: «Я в полном недоумении. Не знаю точно, что я читал и где, но я всегда был уверен, что воскресное богослужение установлено Новым Заветом. Неужели мне это приснилось?» Нет. Вам это не приснилось. Вы просто усвоили то, что миллионы людей до вас считали правильным. Дело в том, что первый день недели упоминается в Новом Завете всего восемь раз. В пяти случаях это просто указания на тот факт, что воскресение произошло в первый день недели, и они никем не оспариваются. Таковы фрагменты из Мф. 28:1; Мк. 16:2, 9; Лк. 24:1. Ин. 20:1.
Воскресение действительно произошло в воскресенье. Так говорит нам Новый Завет. Но содержатся ли в этих фрагментах какие-либо намеки, указания или распоряжения насчет почитания этого дня как дня отдыха? Достаточно прочитать эти фрагменты, чтобы вопрос прояснился, ибо, как я уже сказал, они просто указывают на то, что воскресение имело место в этот день.
«По прошествии же субботы, на рассвете первого дня недели, пришла Мария Магдалина и другая Мария посмотреть гроб» (Мф. 28:1).
Обратите внимание, что первый день недели начинается на рассвете после субботы. Здесь явно отсутствует Божественное указание на то, чтобы мы соблюдали первый день недели как субботу, не так ли? Теперь следующий отрывок.
«Весьма рано, в первый день недели, приходят ко гробу, при восходе солнца» (Мк. 16:2).
И снова — просто фактическое указание на время воскресения.
И обратите, пожалуйста, внимание на начало первого стиха, пока Евангелие открыто на этой странице. В нем говорится: «по прошествии субботы» женщины купили благовония, чтобы помазать Иисуса; то есть субботней ночью, после захода солнца, а затем рано утром в первый день недели пришли ко гробу.
Третий фрагмент с упоминанием первого дня недели находится на этой же странице, в стихе 9:
«Воскреснув рано в первый день недели, Иисус явился сперва Марии Магдалине, из которой изгнал семь бесов».
Знакомые слова. Мы неоднократно читали их прежде, и снова — отсутствие каких-либо указаний на то, что этот день наделяется значением субботы, вы это заметили?