— Тебе нравится, когда я дерзкая.
— Почти так же сильно, как мне нравится фонарик, где ему самое место...
Она обхватила мой член, крепко сжимая, лишая меня всяких осознанных мыслей.
— В нижнем ящике, — прошептала она, ловко поглаживая меня через ткань.
Моя голова наклонилась вперед, мое дыхание коснулось ее великолепной кожи, пока я раскачивался в такт ее движениям. Ее рука неожиданно опустилась, и она выпрямила шею, чтобы посмотреть на меня.
— Тебе следует пойти проверить предохранитель.
Конечно, давайте посмотрим, насколько я был ловок с появлением синих мячей.
— Тогда ты убирайся. Как следует, — прорычал я, отрываясь от нее, поднося пальцы ко рту и высвобождая ее возбуждение — такое чертовски сладкое, — чем вызвал у нее резкий вздох.
Я был готова к десерту.
— Этот разговор не окончен.
Она проскользнула мимо меня, покачивая бедрами, и исчезла в столовой, посуда звенела, когда она собирала ее, столовые приборы гремели о тарелки.
— Не забудь положить фонарик обратно в нижний ящик, дорогой.
Я бы посмотрел, была ли моя дорогая все такой же болтливой, когда я перекинул ее через колено через следующие десять минут. Она не смогла бы сидеть прямо целую неделю, не ощущая моих рук повсюду, как пульс. Я бы позаботился об этом. Выйдя из кухни с фонариком на буксире, я направился к лестнице в подвал. Потолки здесь были значительно ниже, поэтому мне пришлось нагибаться, обходя коробки из ее квартиры. Она еще не успела распаковать их.
Мария официально переехала сюда всего две недели назад. Предложение было спонтанным. Прия, арендатор ее квартиры, попросила продлить срок аренды до года — нового бойфренда, — и время Марии в аренде Кейпа почти истекло.
Она просила помедленнее, но я тоже был не из тех, кто упускал бы счастливую возможность, когда она представлялась сама собой.
Кроме того, для нее имело смысл снова оказаться поближе к Бостону — она открывала собственную фирму.
— Я хочу работать со стартапами, — сообщила она мне однажды вечером, когда я приехал на Кейп, чтобы повидаться с ней.
Мы сидели на пляже далеко за полночь, растянувшись на одеяле, любуясь звездами и шумом волн на заднем плане, набегающих на береговую линию.
— Люди, которым нужен кто-то с деловой и юридической проницательностью и верой в их концепцию.
То, как ее предыдущая фирма провела сделку с LJD, произвело на нее неприятное впечатление, особенно учитывая то, как сорвалась сделка между LJD и Николовым. Это попало в заголовки всех газет по всей стране, подняв настоящую шумиху по связям с общественностью. LJD искала нового юридического представителя, кого-то, кто видел всю эту чушь насквозь.
Искренне ваш.
А что касается Николова? Фирму Марии они тоже убрали из-за некомпетентности, но не раньше, чем Чарльз лично позвонил мне и попросил помочь уговорить Марию вернуться в фирму — услуга, учитывая, что я переспал с их врагом. Они дали бы ей все, что она хотела — партнерство, деньги, акции, ежегодную премию, вызывающую рвоту, неограниченный отпуск. Она могла бы попросить, чтобы на двери было написано ее имя, и они, вероятно, сделали бы это.
Она устроила милое представление, развлекая меня, пока я рифмовал с упаковки. Она кивнула, затем намеренно обхватила губами пухлую клубнику, ловя языком сок, прежде чем прожевала.
Мария отказалась, и тогда я трахнул ее на уродливом, шатком заднем крыльце дома, в котором она жила, потому что она была чертовски сексуальна, когда стояла на своем.
На фоне этого, конечно, я попытался убедить ее вместо этого пойти работать ко мне, но она тут же сказала мне засунуть это себе в задницу. Я перефразировал. Ее точный выбор слов был таким:
— Я не буду сосать твой член дома и за его пределами, Джордан.
Что? Отдайте мне должное за попытку. Вы бы тоже попробовали, если бы почувствовали ее рот.
Открыв блок предохранителей, я изучил выключатели, держа фонарик левой рукой. Каждый из них находился именно там, где ему и полагалось быть. Должно быть, во всем районе отключили электричество, а я этого не заметил, потому что был больше поглощен фантазиями о том, как отшлепаю Марию по заднице. Закрыв блок предохранителей, я направился обратно к лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз.
Прикосновение ноги к ткани, когда я добрался до верха, заставило меня остановиться. Когда я опустил фонарик на пол, мое внимание привлекли шорты Марии для отдыха. Что за...
Я посветил фонариком на кухонную раковину. Посуда была вымыта и аккуратно сложена; кастрюли сполоснуты и отмокали в раковине. Дым от свечи, которую она погасила, попал мне в нос. Она наполовину справилась со своей уборкой, типично. Моя рука дернулась вдоль тела. Боже, она сама напрашивалась на это.
Посветив фонариком по комнате, нигде не было никаких признаков ее присутствия. Глухой стук наверху привлек мое внимание, мои глаза сузились. Мои ноги последовали за звуком. Она повесила свой лифчик на стойку перил на лестнице, и у меня заныли яйца, когда я понял, что она задумала.
Мои ноги заработали в полную силу, мои шаги по деревянному полу были твердыми и настойчивыми, когда я бросился вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Я схватил ее рубашку с перил лестничной площадки, мое дыхание участилось, когда я поспешил в конец коридора к нашей спальне, оставив дверь приоткрытой.
Снаружи донесся раскат грома, когда я толкнул дверь, ее рубашка все еще была смята в моем кулаке. Мария лежала на нашей кровати, являя собой абсолютный великолепный праздник для глаз, ее грудь вздымалась от предвкушения желания, зрение добровольно закрылось у нее благодаря повязке, которую она закрепила на глазах. Звон металла о спинку кровати переместился, когда она заерзала на своем месте. Она уже оказала мне честь.
Ее ноги раздвинулись в знак предложения, как будто почувствовав мою близость.
— Что это? — хрипло спросил я.
— Переговоры, — прошептала она, на мгновение сжимая бедра, прежде чем они снова превратились в бабочек.
Я придвинулся ближе, сильный аромат ее опьяняющего возбуждения коснулся моего носа.
— Я не хочу мыть посуду.
— И я не хочу, чтобы фонарик был в нижнем ящике.
Даже если имело смысл хранить его там вместе с пакетами для мусора. Она судорожно сглотнула, дрожа, когда я провел костяшками пальцев по внутренней стороне ее лодыжки, томно проводя ими вверх по икрам, прежде чем мои пальцы размяли ее бедро.
— Итак, что ты предлагаешь мне, Марс?
— Себя, — прошептала она. — Так, как ты захочешь.
Я усмехнулся, непристойные предположения проникли в мой разум, когда во мне хлынул адреналин. Мои яйца тяжелели с каждой минутой, по мере того как нарастающее между нами сексуальное напряжение смешивалось с бушующим снаружи штормом.
— Любым способом, а? — спросил я, поднимая руку вверх, чтобы провести костяшками пальцев по ее клитору.
Ее спина выгнулась, соски превратились в затвердевшие точки, манящие меня. Матрас сдвинулся под моим весом, мой рот потянулся вперед, чтобы обхватить одну из великолепных, чувствительных жемчужин.
Мария застонала под моим натиском, мелодичные наручники запели в изголовье кровати, когда она извивалась подо мной. Рука на ее киске продвинулась вперед, мои пальцы обвели глянцевое покрытие ее входа, прежде чем скользнуть вперед. Жар разлился по моей коже, когда ее внутренние стенки сжались вокруг моих пальцев, костяшки моих пальцев почти потерялись, когда я зацепил пальцами в поисках места, из-за которого ее рот приоткрылся и изо рта вырвался шквал неразборчивых звуков.
Мои пальцы задвигались, когда я откинул голову от ее груди, наблюдая, как ее бедра отчаянно двигались вместе с моей рукой, ее волосы рассыпались по подушке подобно нимбу, хотя она была далека от ангела. Она была волшебницей.
Мария вскрикнула от разочарования, потеряв мою руку, когда я высвободил пальцы. Мои руки схватили ее за бедра, перекатывая на живот.
— Встань на колени, — гортанно скомандовал я.
Гордость вспыхнула у меня в груди, когда она сделала именно то, что ей сказали, уткнувшись лицом в подушку, выставив напоказ свою задницу.