— Ты раньше времени будешь выглядеть на пятьдесят.
— Хорошо. Может быть, это загонит меня в яму немного быстрее.
— Это нездорово даже для тебя, — шутливо заметила она.
— Ты все еще надеваешь футболки Iron Maiden в постель?
— Девственность — это не болезнь; Девственность — это жизнь, — заявила она, как будто я только что сказал ей, что носки с сандалиями — приемлемый наряд для воскресного посещения церкви.
— Да, да. Я стряхнул пепел с сигареты, наблюдая за стаей канадских гусей над головой, улетающих на юг зимовать. — Итак, в чем дело? Пенелопа окончила университет со степенью по английской литературе и в конечном итоге увлеклась дизайном интерьера. Она открыла свой собственный бизнес вопреки желанию родителей— отказавшись считаться с ними, вскоре после окончания колледжа. На протяжении многих лет она руководила постоянным потоком проектов. Ее нынешний дом находился в Итоне, что было здорово для меня, так как дало мне повод встретиться с ней за ланчем.
Прочистив горло, она перешла к объяснению причины своего звонка. — У меня была самая блестящая идея.
У меня кровь застыла в жилах, я боролась с желанием застонать. У Пенелопы была склонность к — блестящим идеям, и часто они требовали от меня делать то, чего я не хотел делать. — Помнишь, я говорил тебе, что выполняю дизайнерскую работу для босса Дуги?
Я нахмурилась. Дуги был новым вкусом месяца от Пенелопы. Ну, вроде того. Этому удалось продержаться шесть месяцев, так что мы были в хорошей форме. Ни слез, ни жалоб, и, очевидно, он был наделен членом размером с Аляску, который слегка наклонялся вправо.
Не то чтобы я требовал таких подробностей, но Пенелопа никогда не стеснялась в выражениях. Она была буквальным воплощением открытой книги.
— Ага? Промурлыкала я, затягиваясь сигаретой.
— Ты думаешь, что сможешь убедить Эрла опубликовать статью об этом?
Я закашлялся от никотина в легких. — Э— э... — донесся до меня голос, пока я обдумывал эту идею.
Эрл влюбился в Пенелопу на праздничной вечеринке, на которую я привела ее в качестве своей подружки на прошлое Рождество, не то чтобы я могла винить его. Пенелопа выиграла в генетическую лотерею благодаря своему аристократическому лицу, гибкой фигуре и сине— зеленым глазам цвета Атлантического океана с желтыми искорками в них, от которых сердце чуть не останавливалось в груди, если смотреть на них слишком долго.
— Ты хочешь сказать, что не хочешь прочитать еще одну историю о благотворительной акции пожарной службы? — Спросила я.
— Ты можешь сделать намного лучше этого; давай.
Я повернулся, чтобы прижаться всем весом к стене. Заявление Пенелопы было взвешенным; это было не просто — Ты можешь написать что— нибудь поинтереснее, это было — Какого хрена ты все еще там работаешь? Она практически умоляла меня позволить ей попросить ее отца подергать за кое—какие ниточки, чтобы устроить мне репортаж для Boston Globe — он дружил с издателем газеты Джоном У. Генри. Я поддался искушению. Оплата была бы выше, поездки на работу практически отсутствовали бы, и это было бы в миллион раз лучше, чем у адвоката. Но я не нуждался ни в чьей подачке, и уж точно ни о чем не хотел просить папочку Каллимора.
Было невозможно смириться с тем, что родители Пенелопы на самом деле были ее родителями. Ее мать смотрела на меня так, как будто бедность была заразной болезнью, а ее отец бросал на меня взгляды, которые предполагали, что он не мог решить, хочет ли он трахнуть меня, потому что я соответствовала его скрытому фетишу богатого мужчины / бедной женщины, или потребовать, чтобы я держался подальше от его дочери, чтобы она не начала говорить с отчетливым южнобостонским акцентом. (Возможно, с последним было слишком поздно; извини, папаша.)
— Так это услуга для тебя или для твоего парня?
— И то, и другое, быстро ответила она.…слишком быстро.
— Я начинаю думать, что у тебя с Дуги все становится серьезно. Посмотри на себя, пытаешься добиться от него благосклонности, поддразнила я, на самом деле ничего такого не имея в виду. Пенелопа быстро заскучала, и я подумал, что это только вопрос времени, когда она заменит Дуги на кого— нибудь повыше.
Пенелопа откашлялась с неистовством, которое вызвало у меня внутри водоворот неуверенности, что мне на самом деле не нравилось. Пенелопа регулярно ходила на свидания, я — нет. Честно говоря, у нее было достаточно свиданий за нас обоих, так что я никогда не чувствовал, что что— то упускаю. И это меня вполне устраивало.
Я подозревал, что это был только вопрос времени, когда ее родители попытаются выдать ее замуж за какого— нибудь принца голубых кровей с дипломом Лиги Плюща и семизначным доходом. По стандартам WASP, она — приближалась к этому возрасту, и ее мать уже пару лет пыталась подчинить ее, бросая комментарии вроде: — Неужели ты еще не избавилась от этого образа жизни среднего класса? Честное слово, Пенелопа Луиза.
Тем не менее, я эгоистично надеялась, что наш план состариться и поседеть вместе осуществится, и что я никогда больше не рискну остаться одна. Она была Тельмой для моей Луизы. У нас были планы покинуть Новую Англию в поисках чего— нибудь климатически более теплого и, честно говоря, более далекого от обеих наших проблем.
— Что мне с этого? — спросил я. — Спросил я, бросая сигарету в ведро, которое было наполнено песком специально для меня.
— Серьезно? Пенелопа фыркнула так, что, я знал, заработала бы нагоняй, если бы это услышала ее мать. — Ты действительно хочешь снованаписать о поездке на автомойку?
— Не совсем, — признала я, зажимая телефон между ухом и плечом, чтобы поковырять кутикулу на большом пальце, — но я уже придумала броский заголовок: Благотворительная инициатива Blazing бьет тревогу среди нуждающихся детей—.
— Во— первых, это ужасный заголовок.
Я издала судорожный звук, изображая оскорбление.
— Во— вторых, — продолжила она, тебе на это насрать. Поверь мне. Тебе понравится этот дом. Босс Дуги ничем не занимается, кроме реставрации домов столетней давности.
Я на мгновение задумался, прокручивая эту концепцию в голове, как кусок пластилина для лепки. — Значит, это вроде как дать вещам новую жизнь?
— Точно! — взвизгнула она, и мне не нужно было видеть ее лица, чтобы понять, что она улыбается от уха до уха, а на щеках у нее глубокие ямочки.
Эта идея показалась мне немного утомительной, но, по крайней мере, для меня это была бы смена темпа. Мне было немного любопытно, что происходит со всеми этими столетними домами в округе Бристоль. В Итоне, Нью— Бедфорде и Дартмуте, если назвать лишь несколько городов, их были тысячи, которые отчаянно нуждались либо в реставрации, либо в свидании с разрушительным балом. И этот парень взял на себя ответственность, как настоящий Боб Строитель, починить их все. Как благородно. Я мог бы что— нибудь с этим сделать. Мои мысли закружились, и ракурс для сюжета переместился на место, где раньше располагалась благотворительная автомойка.
Я снова нащупал в кармане сигареты, но решил не закуривать еще одну. Обдумывая эту идею еще целых тридцать секунд, я откашлялся, готовый заключить сделку. — Если Эрл согласится...
— Когда Эрл согласится, — вмешалась она, — отправляйся на Риверсайд— авеню, дом пять— восемнадцать. Вам нужно проехать по мосту на Мейн— стрит и повернуть направо мимо пресвитерианской церкви. Это будет по левой стороне. Вы не сможете пропустить всю съемочную группу. Ты дашь интервью, а потом мы сможем сходить в то кафе с сэндвичами, которое тебе так нравится в городе.
— Ты покупаешь, — проворчала я, отталкиваясь от стены, чтобы вернуться внутрь.
— Да, да. Просто тащи свою задницу сюда. И не появляйся, воняя, как пачка "Пэлл Мэлл". Пенелопа повесила трубку прежде, чем я успел возразить.
Мудак.
Я перевела взгляд на дверь, моя рука осторожно задержалась на ее ручке на несколько мгновений, прежде чем я потянула ее на себя. Пенелопа была бы мне очень обязана за это.