— Я, конечно, позабочусь, чтобы она взяла меня с собой, — продолжала Лайза. — Мы им, несомненно, понадобимся, хотя бы для перевода, не так ли? А потом, Пит… напряги свое воображение, если оно у тебя вообще имеется, в чем я сильно сомневаюсь, — добавила девушка, затем оставила номер своего телефона и повесила трубку.
Лайза расхохоталась. Если бы не раздражение и тот факт, что времени оставалось все меньше и меньше, она бы вволю наслаждалась общением с магнитофоном Харриса. Но время бежало почти так же быстро, как иссякало терпение девушки.
В первый раз, когда Лайза сделала попытку связаться с Джеком Харрисом, магнитофон сообщил ей, что тот отослан спать без обеда и в настоящее время всякие контакты с человеческими существами ему запрещены. Девушка рассмеялась, дождалась звукового сигнала и попросила господина Харриса перезвонить, когда срок наказания истечет.
Ответ последовал довольно скоро и в такой час, когда Лайза не просто дремала, а предавалась столь необходимому ночному сну. По ноткам усталости, звучавшим в низком голосе, она заключила, что такой отдых не помешал бы и самому Джеку Харрису. Он был немногословен: назвался, извинился за поздний звонок и повесил трубку.
С этого времени их общение развивалось по сценарию, напоминавшему Лайзе комедию в стиле черного юмора: сплошные несовпадения по времени и всяческие осложнения.
Она вышла из ванной и застала последний телефонный звонок. Лайза не успела поднять трубку, чтобы поговорить с ним самим. Девушка тут же перезвонила, и ей сообщили, что Харрис сидит в ванной со своим резиновым утенком и его нельзя беспокоить.
Ванну он принимал очень долго, Лайза уже забеспокоилась, не утонул ли. Она прождала полчаса, а потом ей пришлось уйти по делам, так и не дождавшись ответа. В дальнейшем Лайза поочередно урезонивала себя, смеялась и испытывала непреодолимое желание вырвать катушку с его магнитофона. В награду она получила телефонную лекцию о правилах хорошего тона, однако долгожданный разговор так и не состоялся.
А теперь это! Лайза сидела, глядя на телефон и мечтая, чтобы Джек Харрис сразу откликнулся на ее звонок. Она знала, что некоторые нарочно держат магнитофон включенным, чтобы прослушивать сообщения и таким образом избегать общения с ненужными людьми, однако, учитывая то, что Харрис всегда в конце концов перезванивал, вряд ли он так уж стремился уйти от разговора с ней. Или все же не хотел разговаривать?
Лайза решила, что, в общем, это возможно, но маловероятно. У Джека Харриса была двусмысленная репутация: он считался одновременно отшельником и любимцем женщин. Лично Лайзе эти крайности казались несовместимыми и противоречащими друг другу.
Возможно, будучи отшельником, Харрис стремился избегать ее звонков, но как тогда объяснить тот факт, что он всегда перезванивал? С его репутацией соблазнителя Лайза себя не связывала: ее интерес к Харрису был совсем другого рода. Девушку интересовал только его талант скульптора, а не внешность, соблазнительность и мужественность.
— Хотя, должна признаться, ваше чувство юмора мне по душе… отчасти, — вслух произнесла она, по-прежнему глядя на телефон. — И голос недурен, хотя я все равно считаю, что он неестественный.
Ответ на свою сентенцию Лайза получила, сняв трубку на прозвучавший звонок.
— Пит.
Только обращение — ни «здравствуйте», ни даже «привет» — ничего, чтобы она могла собраться с мыслями. Однако и этого слова, произнесенного скрипучим низким голосом, было достаточно. И, как ни странно, Лайза мигом сообразила, что он имеет в виду.
— Разумеется, — отозвалась она. — Разве не все магнитофоны зовутся Питами?
— Моего, — ответил голос, — зовут Ганс. Могу прибавить, что вы его очень обидели. Кстати, вашу машину тоже наверняка зовут не Пит. И как же — Марта? Или Эвелина?
— Для моей сойдет и Лайза, — коротко отозвалась девушка. — Хотя я не понимаю, почему бы ей и не зваться Питом, разве что вы страдаете некой боязнью сексуальной привлекательности магнитофонов?
— Я страдаю боязнью сексуальной привлекательности, это точно, — последовал ответ, и Лайзе показалось, что голос прозвучал глубже обычного. Однако, подумала она, уже ясно, что никаких механических изменений в нем нет. Или все же есть? Какое-нибудь искажающее устройство. Вот только зачем?