«Могу полететь следующим рейсом, – продолжал он размышлять. – А могу вообще никуда не лететь».
Одиннадцать тысяч восемьсот семьдесят пять, подумал он.
Я обладаю многим. Я многое могу потерять.
Чего же я хочу?
Что принесет сегодняшний день?
8
Львы устали. Лениво валяются они под летним солнышком, брюхо вздымается в ритм с дыханием. Мой сын, поглядев на них несколько минут, потянул меня дальше, к сурикатам, они уж куда веселее скучных львов. Сурикаты хоть чем-нибудь, да занимаются.
Ненавижу зоопарки. Ненавижу смотреть на запертых в клетках зверей, но Лео так давно просил меня, даже умолял, что, в конце концов, я сдалась. В школе каникулы, большинство его друзей разъехались с родителями кто куда, а посещение зоопарка – тот минимум, на какой способна я. Да я и сама люблю куда-нибудь ходить. Не выношу скуки, а в летние каникулы изо всех сил стараюсь найти себе занятие. Вслух никогда этого не произношу, чтобы не показаться странной, но каникулам я никогда не радуюсь. Я предпочитаю ритм, заданный моей работой дням, неделям и месяцам. Мне нужен порядок и уверенность в том, что я, проснувшись, бегаю по утрам, принимаю душ, готовлю завтрак, отвожу Лео в школу, иду на работу. С понедельника по пятницу я преподаю немецкий и английский, а в пятницу еще рисование. Потом прихожу домой, делаю уроки вместе с Лео, навожу в доме порядок, мою, стираю, готовлю. А потом – в зависимости от дня недели – помогаю в лагере для беженцев, встречаюсь с Мириам или занимаюсь спортом.
Лео, нетерпеливо дернув мою руку, вернул меня к действительности. Я посмотрела в ту сторону, куда он показывал, и тоже посмеялась забавной возне сурикатов.
Несколько минут мы молча наблюдали за ними, стоя в плотной толпе посетителей, заполонивших зоопарк в летние каникулы, но тут Лео обратился ко мне с вопросом:
– Мама, а мороженое ты мне купишь?
– Конечно, деточка.
Осмотревшись, я догадалась, что надо обойти вольер со слонами, именно оттуда идут детишки, перепачканные розовым и шоколадным мороженым, там находится заветная будка. А перед нею очередь, состоящая из взволнованных детей и нервных родителей. Но вот какое чудо, всего в нескольких метрах от этой будки я увидела свободную скамейку! Дала Лео деньги, сама уселась на эту скамейку, а он – охваченный беспокойством, но гордый – пристроился в конец очереди. Закрыв глаза, я наслаждалась солнышком. Ужас прошедшей ночи улетучился, стоило первым солнечным лучам оповестить о наступлении дня.
Открыв глаза, я увидела прямо перед собой слонов. Они теснились в каком-то пыльном павильоне, некоторые собрались группками, подобно курильщикам, у которых подходит к концу время перекура и пора им уже возвращаться к тоскливой работе. Слева от меня, прямо у стенки, стоял один-единственный слон, я видела его со стороны. Крутил туда-сюда головой, то влево качнет, то вправо, дергался, как заброшенный, одичавший, определенный в приют ребенок, который никак не готов согласиться с нынешним своим состоянием. Я нахожусь в африканской саванне, я не здесь, я не в этом крошечном пыльном загоне, нет, я не здесь, нет, нет, нет, нет, нет – и нет. Оторвав взгляд от этого зрелища, сбивающего с толку, я поискала глазами Лео. Тот продвинулся в очереди далеко вперед, но до цели ему пока оставалось немало. Улыбнулся мне, продемонстрировав все дырки в ряду зубов, и даже будь у меня кусок льда вместо сердца, как в любимой его сказке, он растаял бы тотчас.
Я вновь принялась наблюдать за животными. Хуже нет, чем жизнь взаперти, вот что я думала. И вообразила, как вернусь сюда ночью. Как открою дверцу загона, как все звери выйдут из клеток и рванут на волю, как они заполонят весь город. Как наутро павианы попрыгают на автомобили, застрявшие в пробках, и начнется хаос. Как леопарды бесшумно вскарабкаются на деревья в городских парках и, прищурив глаза, нацелятся на джоггеров и гуляльщиков, пока ни о чем не подозревающих. Как слоны целыми семействами затопают по широким торговым улицам, отражаясь в сверкающих, до блеска отмытых витринах. Как жирафы огромными своими глазами под длиннющими ресницами станут заглядывать в окна небоскребов, а офисная публика от ужаса станет проливать кофе на белые свои рубашки.
– Мама, у тебя телефон звонит, – окликнул меня Лео.
Я чуть вздрогнула от неожиданности, не заметив, что он, с целой башней мягкого мороженого в руках, уже уселся рядом. Быстро, не теряя времени на паузы, он лизал это мороженое наперегонки с солнцем, нещадно пытавшимся растопить башню.
Нащупала в сумке мобильник, вытащила. Конечно, это Мириам или кто-то из моих вчерашних гостей – наверное, Клаудия, она забыла у меня шелковый шарфик, или Мирко – он ведь такой вежливый, наверное, хочет снова поблагодарить за приятный вечер. Но нет. Номер мне незнаком.