– Убирайтесь отсюда вон…мошенники, это вам не рыночная площадь! Это храм Божий и он предназначен для молитвы…святой дух в ужасе покинул это место…следует вернуть дом Отцу моему! – кричал он в гневе, его руки, словно крылья, вздымались и опускались, при этом летел пух и перья, и медные монеты блистали в воздухе, задевая случайный луч солнца, проникший сквозь узкий проем окна.
Его гнев был несомненно праведным, но ученики в страхе прятались, боясь, что их поймают и посадят за решётку. Где это видано творить такие дела?
Пара торговцев бросились сразу к выходу искать подмогу в страже, стоящей на воротах. Другие стали спорить с ним, выхватывая из под его ловких рук свой товар:
– Всю жизнь мы торговали в храме, и никто никогда не запрещал нам этого делать, – кричали они со всех сторон. – Тем более какой-то безвестный голодранец.
– А это не тот миссия, про которого говорил Иоанн Креститель?– доносилось то тут, то там. – Не он ли проповедует, и творит чудеса?
Пара крепких мужиков уже кинулись, чтобы схватить Иисуса и передать страже, попутно не забывая и пускать в ход кулаки. Остановить Иисуса они никак не могли. Иуда с затаенным дыханием наблюдал, как фигура Иисуса то появлялась в толпе людей, то исчезала, переворачивая клетки с голубями, лавки и ящики. А громилы только и могли, что моргать глазами и снова выискивать его в толпе.
Но вскоре им всё же удалось. Пока ожидали стражу, вокруг Иисуса собралась толпа торговцев. В голове Иуды, наблюдавшего со стороны, стоял звон и шум. Выкрики торговцев походили на лай. Люди, как бешеные собаки, готовы были вот-вот броситься и растерзать дерзкого проповедника. Вскоре, наконец, подоспела стража, и Иисуса увели.
Ночь он провел за решеткой, а с утра ученики пришли за ним, выплатив приличную сумму штрафа за испорченный товар.
Оттуда они отправились прямиком к святому источнику в купальнях, где ждали чуда множество больных и увечных. Иуда видел, что Иисус внутри всё ещё кипит негодованием, его что-то беспокоило, и Джошуа боялся, что в субботу у Овечьих ворот появляться не стоит. Он всю ночь размышлял над увиденным в храме.
Если кто-то в суете и шуме не обратил большого внимания, то Джошуа всё это явно не показалось, как тогда у Мертвого моря. Иисус точно обладал какой-то силой преобразовывать материю, а своим телом он владел в совершенстве. Там, в храме, он то растворялся в воздухе, то левитировал ловко, незаметно для глаз. Вспоминались слова Иоанна, чудеса – вот что вызывало в нём трепет и благоговение.
– Равви, может нам лучше отдохнуть сегодня, а в купальни к источнику пойти завтра? Или собрать народ на проповедь. В купальни собирается много иудеев в субботу, это может быть не безопасно, – просил Иуда.
– Нет причин избегать наши планы, и суббота – самое подходящее время. Добрые дела во имя Бога как раз для субботы, – резко ответил ему Иисус.
– Да, но нам не стоит сейчас искать проблем. Вон, Иоанн Креститель уже поплатился за свои дерзкие речи против кесаря. Не стоит сейчас провоцировать власть.
– Мы должны сбросить с себя гнёт иноверцев, если хотим построить Царство Небесное на земле Израиля, – парировал Иисус.
– Царство небесное – это не есть ли царство духа? – повторил Иуда ранее сказанные слова Иисуса. – Дух дышит, где хочет, откуда приходит и куда уходит, знает лишь Отец Небесный. Дух абсолютно свободен от законов кесаря.
Иисус вскинул голову, глядя на Иуду.
– Да, ты прав, Иуда. Кесарю – кесарево, а Богу – богово. Еще не пришло время для жатвы. Нам необходимо больше сторонников.
– Сторонников для чего? Что ты говоришь Иисус? Не ты ли проповедовал любовь, говорил, что царство можно заслужить смирением? Не ты ли говорил, что если тебя ударили по правой щеке, нужно подставить и левую? А сейчас толкуешь нам про революцию?
– Я говорил, – он нахмурился и отвернулся от Иуды.
Вернулись Фома и ещё один Иуда с продуктами для трапезы.
Все ели молча, ведь учитель молчал и всем своим видом показывал, что в мыслях своих чем-то серьёзно озабочен. Но после ужина все собрались вокруг него и Джошуа решился спросить:
– Ты говорил про лестницу Иакова прежде. Что она из себя представляет?