- А с тобой что? – поинтересовался Рем, приподнявшись на локтях.
- Ну, во-первых, - начала Верити, загнув один палец, - я попросила на работе еще отгулов. Мне их, конечно, дали, но вместе с суровым выговором. Во-вторых, - волшебница загнула второй палец, - Ремус, я просто волнуюсь, что в любой момент сюда могут вломиться какие-нибудь ублюдки, которые придут за тобой.
Люпину хотелось бы успокоить Верити, сказать, что она просто напридумывала себе опасностей. Но Ремус знал, что девушка была права.
Более того, он все еще не мог даже предположить, кому понадобилась его смерть. Все Упивающиеся Смертью, которые желали ему зла, торчали в Азкабане. Беллатрикс, может, Сириус… Предположение заставило Люпина поморщиться.
- Болит? – тут же отреагировала Верити.
- Да не особо… - отмахнулся Ремус. На нем всегда все заживало как, простите за каламбур, на собаке.
- Все равно, нужно проверить. Расстегивай, - приказала волшебница. Ремус помедлил пару секунд, переваривая указание, но потом принялся его выполнять. Верити ушла мыть руки.
На самом деле, Люпин чувствовал себя прекрасно, за исключением снящихся ему кошмаров. Однако, Саншайн все равно не давала ему свободно перемещаться по дому, настаивая на том, что ему еще нужно полежать пару дней. Девушка боялась, что Ремус начнет суетиться, пытаться докопаться до истины, и рано или поздно швы разойдутся от такого усердия.
Верити вернулась в хирургических перчатках. Люпин спокойно лежал, пока врач проверяла его рану.
- Все хорошо, - констатировала она через некоторое время. – Рем…я тут подумала…знаешь, мне кажется, целью нападения на тебя было не убийство…
- Почему ты так решила? – Люпин не торопился застегиваться, прикосновения латекса с одной стороны вызывали неприятные ощущения, с другой – приятно холодили кожу.
- Потому что, если бы хотели убить наверняка, использовали бы Авада Кедавру… - с каждым словом волшебница говорила все тише. – Думаю, нет разницы, чем ты убьешь человека: Авадой или другим заклинанием, тебя все равно отправят в Азкабан…
- Да, - согласно кивнул Люпин, - но, чтобы Авада Кедавра подействовала, нужно действительно хотеть смерти того, на кого ты ее насылаешь, - Ремус вздохнул. – только темные маги пользуются Авадой…
- А ты думаешь, что на тебя напали светлые? – Верити хмыкнула, хотела сказать что-то еще, но ее перебил Люпин:
- Верити… - он приподнялся, чтобы положить ладонь на плечо девушки, - не забивай себе голову моими проблемами.
Какое-то время они сидели молча, а потом до слуха Люпина донесся всхлип. Саншайн тихонько плакала.
- Чего ты? – с удивлением спросил Ремус.
- Ты все думаешь, что это только твои проблемы… - Верити всхлипнула еще раз, - но вообще-то, ты лежишь в моем доме, ешь мою еду и, прости, но твои проблемы стали моими проблемами… - она подняла взгляд болотно-зеленых глаз. В них горел вызов. – А самое главное, я и не против этого. Но ты меня отталкиваешь даже в этом, понимаешь? Не хочешь, чтобы я тебе помогала… Благородно, конечно, волноваться за моё благополучие, но если я выбрала всеми силами помогать тебе, то какое право ты имеешь отвергать мою поддержку?
Ремус молчал. В его жизни немногие были готовы вот так просто, безрассудно броситься на помощь Люпину. И где они все сейчас? Джеймс и Лили Поттеры мертвы. Сириус Блэк – предатель и уголовник. Ремус не хотел, чтобы Верити закончила так же. Но она была права. Он не мог ничего сделать с ее выбором, даже если считал, что он не правильный.
- Иди сюда, - позвал он и потянул девушку к себе. Она безропотно послушалась и уже через несколько секунд лежала рядом на узком и неудобном диване. Сняв перчатки и кинув их на пол, она уткнулась носом в оголенную (Ремус так и не удосужился застегнуться) грудь оборотня, тяжело вздохнув. Волшебник неуклюже приобнял Саншайн.
Чувствовал ли он когда-нибудь необычайное духовное родство с кем-то? Может быть, но это было очень давно, так что чувство, разлившееся в сердце оборотня приятным теплом, было почти в новинку. Верити мерно дышала, стараясь не шевелиться и не задевать ранение Ремуса.
- Не вини меня потом во всех бедах, - тяжело проговорил Люпин. – Потом, когда все станет слишком плохо. Я тебя предупреждал.
- Не волнуйся, не буду, - пообещала Саншайн, подняв голову вверх.
Ремус смотрел в стену, не опуская взгляда. Он все еще раздумывал над правильностью своих поступков, решение давалось ему не просто. А Верити давно уже все решила, поэтому она, вытянув шею, почти невесомо поцеловала мужчину в скулу. Люпин напрягся, продолжая смотреть в никуда. Тогда Саншайн поднялась выше, оставляя мокрую дорожку на его щеке. Ремус выдохнул.
- Ну я же не железный, - поделился он откровением, наконец опустив взгляд.
- А я ничего такого и не делаю, - ее голос прозвучал почти над самым ухом.
- Достаточно того, что ты лежишь рядом, - Люпин слегка улыбнулся, а Саншайн слегка смутилась, она попыталась отстраниться, но Люпин не дал, прижав девушку к себе. – Думаю, лучше мне просто привыкнуть к таким твоим выходкам, чем каждый раз вздрагивать от любого прикосновения.
Верити была согласна. Она готова согласиться с любым тезисом, лишь бы Люпин был рядом. Она вдруг осознала свою зависимость от этого мужчины, и моральную, и физическую.
- Пообещай мне, что с тобой ничего не случится, - попросила Саншайн, заглядывая в чистые серые глаза Ремуса Люпина.
Оборотень такого пообещать не мог.
- Я постараюсь, - это все, на что он был сейчас способен. Верити уткнулась в его шею, обиженно сопя и прекрасно понимая, что Ремус просто слишком честный, чтобы соврать ей в лицо: «Конечно, со мной ничего плохого не произойдет». Лучше он искренне будет стараться, чем поселит в душе девушки ложные надежды, а потом подло погибнет.
Люпин не сразу заметил, что Саншайн продолжила свои поцелуи. С шеи она спустилась на ключицу, с ключиц – дальше. Ремус перебирал ее волосы пальцами, заставляя свой мозг перестать думать о последствиях и о правильности. Но чем ниже спускалась Верити, тем сложнее ему становилось абстрагироваться.
Верити остановилась у шва на ране. Она не решалась продолжать, словно шрам был какой-то точкой невозврата. Но Люпин избавил девушку от сложного решения – он подтянул ее назад к себе и впился в губы поцелуем.
Сердце волшебницы пропустило пару ударов. Это было не так, как в первый раз, в номере маленькой гостиницы при «Дырявом котле». Это было по-настоящему, это было искренне. Верити поспешила ответить, закрыв глаза и доверившись оборотню. Ремус гладил ее по спине, а его язык исследовал пока незнакомый рот девушки.
Внезапно, Ремус отстранился. Верити удивленно взглянула на него, но удивление сразу сменилось испугом – Люпин выглядел крайне настороженным. Он слышал какой-то шум. Волшебник молча поднял с себя Саншайн и достал волшебную палочку. Девушка сделала то же самое, взволнованно глядя в дверной проем.
- Спрячься, - попросил Ремус хрипло.
- Рем, я никуда не уйду, - пыталась протестовать волшебница, но, когда Люпин взглянул на нее, в серо-стальных глазах она прочла немую ярость, смешанную с мольбой.
Верити пошла. Она даже успела выйти в коридор перед тем, как входная дверь слетела с петель. Девушка обернулась – в гостиную направлялись двое. Саншайн назвала бы их людьми, если бы не хищный оскал, желтые глаза, острые уши и почти звериное, искорёженное лицо. Они не обратили ни малейшего внимания на Верити, на ходу доставая палочки.
Началась перестрелка заклинаниями. Девушка в ужасе застыла, слыша, как ломается мебель в комнате. Она понимала, что Ремус не справится с двумя из-за ранения. Поэтому Саншайн, не раздумывая, схватила с комода в коридоре рамку с фотографией и швырнула в затылок одному из существ.