— Люди привыкли во всем искать тайный умысел… — промолвил шейх Амир и отвел глаза. — Лично для меня вы самые желанные гости.
Иначе и не могло быть. Привезенное Бертоном рекомендательное письмо занзибарского султана, подданными которого являлись живущие в Уньямвези арабы, было составлено в самых убедительных выражениях. Молодой султан спешил доказать свою преданность британскому покровителю.
— Мы тронуты вашим радушием, — ответил Бертон, — только я боюсь, что мы злоупотребляем гостеприимством: уже третью неделю живем в вашем доме…
— Такое злоупотребление мне только приятно, — возразил Снай бин Амир.
«Светский разговор!» — отметил про себя Ричард Бертон иронически, но с удовольствием.
Собственно, он никогда в жизни не вращался в настоящем, или «высшем», свете. Даже пребывая в Оксфордском колледже вместе с отпрысками виднейших аристократических семей Англии, он редко посещал светские салоны, а проводил время большей частью в фехтовальном зале и на манеже. Бертон и не преклонялся перед высшим светом, скорее даже презирал его: он прекрасно знал, что там под внешним лоском почти всегда скрывается невежество, ограниченность, мелкие интересы и душевная пустота. И тем не менее его влекло блестящее общество, влекло, буть может, именно потому, что для него, неимущего и незнатного офицера колониальной армии, доступ туда был закрыт… Теперь он уже перестал мечтать о светской карьере — смешно было бы на исходе четвертого десятка предаваться наивным мечтам — и знал только, что если когда-нибудь перед ним распахнутся двери аристократических гостиных, то он войдет не допущенным из милости застенчивым новичком, а явится с высоко поднятой головой, глядя поверх напыщенных манекенов во фраках, внимая завистливому шепоту…
— Простите, я не расслышал…
— Я говорю, — повторил шейх Амир своим приветливым, всегда ровным голосом, — лишняя неделя отдыха вам не повредит после тягот пути.
— Надеюсь, вы не исходите из этого соображения при поисках носильщиков для нас?
Шейх рассмеялся:
— О, можете не сомневаться в моей добросовестности. Я очень рад, что мне представился случай оказать услугу представителям английской нации.
— Вы не пожалеете об этом, дорогой шейх. Англичане всегда были друзьями арабов.
Шейх сложил руки на груди и с благодарностью во взоре несколько раз неторопливо наклонил голову. Это был высокий, худой человек, наружностью напоминавший Дон Кихота, с умными живыми глазами, со спокойной манерой разговора, свойственной бывалым и знающим людям. Шейх Амир был не только опытен в практических делах, он был еще и основательно начитан. В его доме Бертон нашел много арабских книг духовного и светского содержания. Беседы с ним были не только интересны, но и во многих отношениях поучительны, особенно же ценны были сообщаемые шейхом сведения по географии и истории края.
Согласно местным преданиям, некогда Уньямвези представляла собой могущественное государство, объединенное под властью одного правителя. Он принадлежал к племени вакалаганза, которое до сих пор живет в западном районе страны Угагози. Последний правитель умер, вероятно, около ста пятидесяти лет назад: туземцы, не знающие летосчисления, говорят «во времена дедов наших дедов». Сыновья и приближенные поделили между собой его владения, затем последовали новые разделы, и в конце концов древняя империя распалась на мелкие, часто враждующие между собой племена, управляемые недальновидными, эгостичными вождями…
— Раньше мы жили в местности Усукума, — говорил Снай бин Амир, возобновив свой рассказ о судьбах арабской колонии. — Это к северу отсюда, на расстоянии хорошего дневного перехода… Лет десять жили мы там, занимаясь своим делом и ни с кем не ссорясь. Но потом старшины племени мпагамо уговорили нас помочь им в борьбе против соседнего племени мсимбиро. Племена здесь называются по имени своих вождей, равно как и деревни, в которых они живут. Мы поддержали мпагамо своими силами — у каждого приличного купца есть какие-то военные силы — но Мсимбира поколотил наших союзников и забрал себе их земли. Случай помог нам уйти невредимыми, и вот уже пять лет, как мы перебрались в Казе. Надо сказать, что устроились мы здесь не хуже, а, пожалуй, получше, чем в Усукума. Но, когда мы пришли сюда, здесь было дикое, безлюдное место. Мы вырыли колодцы, построили дома, завели огороды, и вот поглядите теперь…