Хотя сквозь чащу тянулась тропа, идти было трудно и неприятно, ибо на ветвях кустарника густо сидели колючки: одни жесткие, отполированные и прямые, в палец длиной — местным жителям такие колючки заменяют иглы, другие завитые наподобие штопора, третьи изогнутые, как петушиная шпора, четвертые спаренные, расположенные по обеим сторонам ветки, пятые — небольшие круто загнутые шипы с острым кончиком и массивным основанием. Весь этот набор разнообразнейших колючек и шипов был способен изорвать в клочья самую прочную одежду и в кровь исцарапать тело.
— Зачем ты завел меня сюда, Мухаммед, — возроптал Спик. — Я достаточно насмотрелся на эту благодать в Угого…
— Сейчас, сейчас, — успокоил его сын шейха Амира. — Это только немножко, сейчас будет хорошо…
Действительно, царство колючек лишь узкой полосой тянулось вдоль водораздельного гребня, от которого на юг и юго-запад полого спускалась широкая саванна, а на север и северо-восток шел крутой спуск к зеленой ложбине, где протекала довольно крупная для здешних мест река. Сбежав с обрыва, охотники вскоре оказались посреди зеленеющего луга, окаймленного с одной стороны зеленым кустарником, а с другой — густыми зарослями тростника.
Уклон долины был очень мал, и река текла медленно, петляя среди низких болотистых берегов. Кое-где русло расширялось, образуя тихие омуты. Мелководье между ними, густо заросшее осокой, рогозом и камышами, местами превратилось в тряское болото, прорезанное лишь узкими протоками. Местность кишела всевозможной водоплавающей птицей. Спик узнавал европейских знакомых, уже прибывших сюда на зимовку: диких гусей различных пород, уток, чирков, бекасов, кроншнепов, не говоря уже о журавлях и цаплях. Не удержавшись, Спик несколько раз выстрелил с ходу, но не заботился о том, чтобы достать добычу, так как день клонился к вечеру, а Мухаммед обещал еще показать место, где живут бегемоты.
Идти в густой траве было утомительно, кое-где почва колебалась под ногами. Сапоги у Спика промокли, и он уже был готов раскаяться в том, что пошел смотреть на бегемотов. Но вот Мухаммед по едва заметной тропинке свернул направо, к реке. Высокая, до пояса, жесткая осока била по рукам, под ногами заходила трясина. Но вскоре тропинка вывела охотников на старую, местами подгнившую гать, которая тянулась к протоку между двумя широкими плесами. Через проток шириной всего около пятнадцати ярдов были перекинуты две жерди, опиравшиеся посередине на вбитые в дно рогатины. Вода была иссиня-черной, и возле тростников, окаймлявших низкий берег, из глубины поднимались и лопались рыжеватые пузыри…
Долгое время в воде не было заметно никаких признаков присутствия бегемотов. Спик спросил приглушенным голосом:
— Может быть, они сейчас спят?
— Можно говорить громко, — ответил Мухаммед. — Они не пугаются шума, наоборот, они очень любопытны.
Наконец, невдалеке послышался гулкий храп, похожий на хрюканье свиньи, и на поверхности воды, возле прибрежных тростников, показалась плоская голова: два маленьких черных глаза и две большие ноздри. Бегемот плыл по направлению к гати, на которой стояли охотники. Спик взял из рук Бомбея тяжелый винчестер и стал целиться. Бегемот почему-то повернул направо и поплыл, хрюкая и виляя из стороны в сторону, к берегу, в заливчик, закрытый от глаз охотников выступом тростника. Боясь упустить зверя из виду, Спик пошел по мосткам через проток, балансируя на шатких жердинах. Дойдя до середины, он приложился и выстрелил. Голова бегемота скрылась под водой. Но при выстреле Спик потерял равновесие и, чтобы не свалиться в воду, был вынужден выпустить из рук тяжелое ружье.
Это был превосходный крупнокалиберный винчестер с магазином — единственное оружие экспедиции, с которым можно было выходить на самых опасных хищников и самого толстокожего зверя. Спик растерянно смотрел в глубину, поглотившую драгоценное ружье… Но не успел он произнести ни слова, как Бомбей, положив на гать два других ружья, выбежал на мостки и бросился вниз головой в темную воду.
— Эй, постой-ка, здесь крокодилы! — крикнул вдогонку ему Мухаммед.
Действительно, в камыше что-то зашелестело, и Спик увидел толстую серую спину и длинный извивающийся хвост. Безоружный, Спик мог только беспомощно наблюдать, как крокодил полз на брюхе, раздвигая камыши.
— Не бойся крокодила, который на берегу: крокодил труслив и старается убежать, когда заслышит шум, — сказал Мухаммед. — Бойся крокодила, который в воде!