И все же счастье улыбнулось путешественникам. У арабского купца шейха Хамеда бин Сулейима, жившего на острове Казенге у западного берега, было большое парусно-гребное судно, подобное нильской дахабии. На этом корабле можно было плавать по Танганьике в любую погоду и на любом удалении от берега. Дошел слух, что шейх Хамед, узнавший о нужде англичан, готов предоставить дахабию в их распоряжение. Воодушевленный известием, Бертон покорил Каннину любезным обращением и щедростью своих предложений, и вскоре была снаряжена большая лодка с командой в двадцать гребцов, чтобы доставить посланца экспедиции к противоположному берегу. Предполагалось отрядить в это плавание шейха Саида бин Салима, однако премудрый шейх под всякими предлогами увиливал от почетного поручения, и капитан Спик, здоровье которого несколько поправилось и зрение почти восстановилось, вызвался ехать сам.
Ясным и тихим мартовским утром Спик в сопровождении сиди Бомбея, выступавшего па этот раз в роли переводчика, поваренка Гаэтано и двух солдат-белуджей прибыл к главной пристани Уджиджи — небольшой галечной отмели, окруженной тростниковыми зарослями, где его ожидала длинная лодка, выдолбленная из древесного ствола. Капитан и десять человек команды были уже здесь, остальные должны были присоединиться в следующей прибрежной деревне.
Матросы были совершенно голые: чтобы не замочить в воде свои одежды из козьих шкур или мбугу, они свернули их в котомки и положили под сиденья. Усесться в узком челне, как казалось Спику, было мудрено даже в этом составе — куда же поместятся остальные десять гребцов? Однако все разместились очень легко: Спику отвели середину, где он мог полулежать на разостланных циновках, рядом с ним примостились его спутники, капитан пробрался на нос, а гребцы сели по одному на тонкие брусья, положенные поперек челна.
С веселым гиканьем тронулись в путь. Парные весла с уключинами на Танганьике были неизвестны. Матросы были вооружены шестами с рогаткой внизу; оба конца рогатки расщеплялись в одной плоскости, и в щели укреплялась небольшая дощечка наподобие весла. Перевесившись всем корпусом за борт, гребцы как бы черпали воду этим орудием, брызги летели во все стороны, разумеется и в лодку; для голых матросов это не составляло никакого неудобства, чего нельзя было сказать о капитане Спике.
В назначенном месте лодка с разгону въехала на прибрежный песок. Отставших гребцов поблизости не оказалось. Для Спика это не было большой неожиданностью: африканцы и по суше-то не особенно охотно сопровождали европейца! Но теперь уже дело Каннины заставить своих людей повиноваться приказу… Матросы еще меньше расстраивались неаккуратностью своих товарищей. Оттащив лодку подальше от воды, они занялись своими делами: кто собирал хворост для костра, кто искал грибы — любимую пищу ваджиджи, кто строил шалаш, а кто ловил рыбу. Одни рыболовы закидывали удочки с короткой и толстой леской из волокон растений и грубым крючком, на который насаживались кусочки мяса или рыбы, другие же, забредя в заросли камыша, опускала в воду небольшую сетку, укрепленную на деревянном обод^, а свободной рукой при помощи палки пугали рыбу, загоняя ее в ловушку.
Гаэтано приступил к приготовлению обеда. Он прежде всего достал котелок и пошел зачерпнуть воды из озера. Но не успел он опустить котелок в воду, как к нему вихрем подлетел один из Гребцов, вырвал закопченный, вымазанный остатками пищи сосуд и зашвырнул его далеко от воды, а сам подбежал к Спику и, гневно жестикулируя, стал что-то кричать.
— Нельзя черпать воду тем сосудом, в котором готовится пища, — перевел Бомбей. — Крокодил почует запах съестного, подплывет и утащит человека в воду, а если не утащит, то выследит и увяжется за лодкой, когда мы отплывем. Он может опрокинуть лодку, и тогда нам всем конец.
Спик не вполне доверял россказням о крокодилах, многое относя за счет суеверного страха местных жителей перед ненавистными водяными хищниками. Ведь ограждают же вад-жиджи от крокодилов места для купания, втыкая в дно ветку дерева, которому приписываются магические свойства, и все уверены, что крокодил не посмеет нарушить обозначенную таким образом границу! Тем не менее Спик сделал строгое внушение Гаэтано и заодно приказал ему почистить котелок.