Изабелле стоило огромного усилия остаться на своем месте и принимать участие в общем веселье. При первой же возможности она удалилась, чтобы тайно отправить сестре условную депешу, и ранним утром из Лондона была получена телеграмма, срочно требующая Изабеллу домой. Вскоре она уже мчалась в теплом вагоне по заснеженной равнине на юг…
Встреча с Ричардом произошла в церемонной обстановке родительского дома. Но как только они остались вдвоем, он сразу заговорил о самом главном:
— Я ждал пять лет, — сказал Бертон, не глядя на нее. — Первые три года, ушедшие на путешествие в Африку, были неизбежны. В последовавших двух необходимости не было. Наши жизни уже достаточно испорчены несправедливостью и предрассудками твоей матери. Ты сама теперь должна решить, не достаточно ли ты выполнила свой дочерний долг, пожертвовав двумя лучшими годами своей жизни. Если ты теперь позволишь мне уйти, то больше я не вернусь никогда, ибо я буду знать, что у тебя нет той силы характера, которой должна обладать моя жена. Итак, выбирай между матерью и мной. Если ты выберешь меня, мы женимся и я остаюсь; если нет, я возвращаюсь в Индию. Готов ли у тебя ответ?
— Вполне, — ответила Изабелла. — Мы женимся через три недели.
В тот же день после обеда, который у Эранделлов, как во всех аристократических домах, подавался в восемь часов вечера, Изабелла пошла к родителям. Она застала отца в кабинете за сигарой.
— Конечно же, мое дитя, — ответил благодушный, располневший к старости добряк Эранделл, — я буду согласен всей душой, если только мать не возражает!
Но мать сказала: «Никогда!»
— Что ж, хорошо, — ответила Изабелла. — Вы ожидаете, что я пожертвую двумя нашими жизнями ради вашей прихоти? Мне придется вас разочаровать. Мы женимся, нравится вам это или нет!
И своенравная дочь вышла из комнаты, не слушая гневных восклицаний, которые летели ей вслед.
Братья и сестры, немало страдавшие от деспотизма своей родительницы, с восторгом поддержали Изабеллу. Они объявили, что им лестно принять в свою семью такого человека, как капитан Бертон. Семейный бунт грозил получить огласку, и мать капитулировала. Она объявила только, что не будет сама и запрещает дочерям присутствовать на свадьбе, а отец и сыновья могут решать по своему усмотрению. Это было слишком наглядной демонстрацией пренебрежения леди Эранделл к жениху; Изабелла не могла подвергнуть Ричарда такому оскорблению. Не зная, как поступить, она отправилась к кардиналу Уайзмену.
— Все ли вы продумали, мое дитя, — спросил глава католической церкви Англии, — и окончательно ли ваше решение?
— Да, — ответила Изабелла.
— Тогда предоставьте дело мне, — сказал кардинал и отпустил свою племянницу домой.
На другой день кардинал вызвал Ричарда Бертона и предложил ему подписать обязательство, состоящее из следующих трех пунктов: он не будет препятствовать своей жене следовать предписаниям ее религии; дети, рожденные в этом браке, будут воспитаны католиками; венчание состоится в католической церкви.
— «Следовать предписаниям ее религии?» — переспросил Бертон. — Разумеется же, кардинал! Я, пожалуй, даже позабочусь об этом. Мужчина без религии — это еще куда ни шло, но женщина без религии — это не для меня!
И Бертон с готовностью подписал бумагу.
Послав за Изабеллой, кардинал объявил ей, что церковь благословляет этот брак, поскольку в нем будут рождаться католики. Он пообещал исхлопотать для утешения леди Эранделл особое благословение папского престола из Рима и вызвался самолично исполнить венчальный обряд.
Изабелла сияла от счастья, но леди Эранделл была безутешна. С тех пор как произошел решающий разговор с дочерью, она не спала ни одной ночи. На нее было страшно смотреть: в бледной, изможденной старухе с трясущимися руками и воспаленными глазами никто не узнал бы величественную леди, которая еще так недавно на светских приемах озадачивала своим видом всех тех, кто знал ее истинный возраст. Доктора предупреждали, что ей грозит паралич.
Был созван семейный совет. Уговаривать Изабеллу пойти на попятный никто не решился, да ей и сочувствовали больше, чем матери. Но нанести матери удар, который мог стоить ей жизни, — чья рука поднялась бы на это? Напряжением лучших умов семейства Эранделл было выработано компромиссное решение; Бертон и Изабелла будут втайне готовить свою свадьбу. Накануне назначенного дня Изабелла уедет из дому якобы затем, чтобы навестить друзей в провинции. Никто из членов семьи не появится на церемонии, чтобы не выдать тайну и впоследствии не вступить в конфликт с матерью. Новость о замужестве Изабеллы будет ей преподнесена, когда представится удобный случай. Тот факт, что они знали о готовящемся бракосочетании, будет сохранен в секрете от матери до конца ее дней.